27300
Затерянная Рязань. Призрак города
Когда-то давно на этом месте плескалось древнее море, а сейчас протекает мелководная и уже совсем не судоходная река. Еще в прошлом веке здесь, под землей, находили бивни мамонтов, восточные амфоры и горшочки с кладами, а сейчас почему-то даже искать перестали. Электричество пришло в эту провинцию задолго до «лампочек Ильича», а вечерами в залах женской школы ставили «Евгения Онегина». Этот город мог бы стать музеем, но страх местных жителей перед переменами и любовь большевиков к уничтожению культуры превратили его в село с пятиэтажками. Команда YA62.ru отправилась в одно из самых живописных мест области — богатый на истории и легенды Пронск.
От красок Пронска осенью захватывает дух. Этот поселок, а когда-то — город, построенный на высоком берегу реки, особенно живописно смотрится в разноцветной листве. И с какой стороны на него ни взгляни, с какой стороны ни подойди к нему, Пронск будет разным и обязательно сумеет удивить любого путешественника.
Первое впечатление — словно попадаешь в эпоху угасающего, но еще крепкого Советского Союза. Здесь не очень ровные дороги и не очень чистые тротуары — но они есть. Тут и там стоят деревянные полуразбитые лавочки, скомканные железные урны, словно наследие от предков, которое потомки не смогли сохранить.
Местные говорят, что в газетах прошлого века о Пронске писали так: «Если хотите посмотреть на уездный город времен Кабанихи — приезжайте в Пронск». Этот городок, который не поворачивается язык назвать поселком, всю свою историю словно на шаг отстает от реального времени. Но делает это совершенно осознанно.
Мы никуда не спешим. Дорога ведет нас мимо многоэтажек, построенных в советское время, мимо небольшой площади с торговыми рядами. Людей не очень много, да и машин тоже, словно в выходной день все решили отоспаться до обеда. Уходим от условного центра в сторону, и по сменившейся архитектуре становится понятно, что когда-то здесь был исторический центр Пронска.
— Я сама родилась и прожила здесь всю жизнь, а до этого мои родители, бабушки и прабабушки здесь жили, — рассказывает местная жительница Наталья Евгеньевна. — Вон в том здании, где сейчас находится почта, была чайная моего пра-прадеда. Это вроде современного кафе, только там тогда не продавали алкоголь. Гости в чайную приходили зажиточные, поэтому и дела у прадеда шли хорошо. Как мне рассказывала бабушка, в те времена в Пронске хорошо шла торговля.
Купеческие здания видно сразу — они коренастые и крепкие, из белого камня или кирпича. На некоторых висят советские вывески — «Аптека», «Горячий хлеб». Но все они уже давно закрыты и не работают. Скорее всего, просто ждут своего часа, когда местные власти снесут их из-за «аварийности», освободив место для современной безвкусицы. Или для очередного пустыря.
— Очень жалко, когда сносят старые здания. Всегда сердце кровью обливается, — рассказывает жительница Пронска. — Да и во все времена так было. Помню, когда маленькая совсем была, бегали с подружками смотреть, как большевики храм взрывают в центре Пронска. Интересно же! А все равно страшно. Как сейчас помню, церковь сперва словно бы приподнялась... и ухнула вниз. Зачем это было надо делать? Видать, чтобы поставить памятник Ленину. Так до сих пор и стоит...
Стоило нам миновать парк с блестящим памятником Ленина и не очень опрятными скамейками, как путь по тротуару преградил огромный полосатый кот. Он потерся о ноги, любезно разрешил себя погладить и настоятельно позвал за собой к дверям дореволюционного здания. Кот оказался волшебным. А еще, по совместительству, сотрудником местного краеведческого музея.
— Он иногда приводит к нам туристов, правда, — признались музейные работники. — Мы его стараемся подкармливать, поэтому он такой упитанный. Настоящий кот ученый. Но жалуют его не все. И когда его кто-то из сотрудников прогоняет из музея, он идет по лестнице вниз, и вот пока спускается — все что-то ворчит себе под нос недовольно.
В музее мы попросили рассказать нам, как же так получилось, что некогда перспективный город стал поселком и замер во времени.
У Пронского княжества богатейшая и славная история. Оно было одним из древнейших, наряду с Рязанским и Московским, и долгое время являлось самостоятельным. На гербе Пронского княжества красовалась корона с драгоценными камнями — в те времена это было символом независимости и целостности. В самом конце эпохи монголо-татарского гнета великий князь Пронский вел борьбу за рязанский престол. Но в итоге примирился с князем Федором Олеговичем и уступил ему. Позже, в конце XV века, Пронск вошел в состав Рязанского княжества.
— Во все времена, и сейчас в том числе, Пронск жил в первую очередь за счет сельского хозяйства, — рассказала главный хранитель фонда музея Наталья Богатырева. — Проня была судоходной и бурно шла торговля. Во времена Петра I в уезде появились фабрики, было много винокуренных заводов, кирпичный завод, мельницы. Славились на всю страну и пронские ювелирные мастера. А местные дворяне держали и разводили лошадей. Многие знатные люди в те времена славились своей любовью к коневодству. Все изменилось в начале XX века, когда Павел Григорьевич фон Дервиз предложил пронским властям построить здесь железную дорогу...
Местное сообщество отказалось от столь щедрого дара мецената фон Дервиза, так как в небольшом консервативном уездном городке боялись разгула терроризма, который уже тогда царил в больших городах. А если уж совсем по-честному, то владельцы местного извозного промысла боялись конкуренции, которую бы составила их делу железная дорога.
— Впоследствии Проня обмелела и перестала быть судоходной, железную дорогу построили в другом месте, и Пронск потерял свой торговый статус, превратившись в 20-е годы из города в поселок.
Впрочем, Павел Григорьевич фон Дервиз и без строительства железной дороги смог привнести свою лепту в развитие города — например, в сферу образования. Он построил женскую школу, куда принимали и девочек-крестьянок тоже. Там была богатейшая по тем временам библиотека. А еще — ставились спектакли и оперы.
Кстати, если вы думаете, что русская провинция узнала об электричестве только с появлением «лампочки Ильича», то это не так. Фон Дервиз подарил Пронску не только учения свет.
— Школа для девочек была настоящим очагом культуры, — рассказывает музейный работник. — Чтобы ставить оперы и спектакли, фон Дервиз привез сюда огромную динамо-машину. Местные жители, которые были очевидцами этого события, вспоминали, что привезли ее на четырех парах лошадей. И когда запустили — светло стало, как днем. Он же и по улицам установил освещение. Старожилы вспоминали, что когда в Пронск пришла советская власть, первое, что сделали большевики, — вырубили людям свет.
— Советское время любят нахваливать те, кто в нем не жил, — сетует жительница Пронска. — А я вот жила. И всю жизнь проработала на почте. И знаю, кто какую пенсию тогда получал. Например, вот социальная пенсия была 7,5 рублей. Этого хватало разве что на хлеб и воду. Декрет давали 56 дней, а после них — вперед, выходи на работу. А если родишь, например, на два дня раньше отмеренного срока, то тебе потом эти два дня надо отрабатывать. Ничего у нас тут в советское время не было. И когда начинают ругаться на то, что дороги у нас сейчас в Пронске плохие, я всегда вспоминаю историю, как мы с подружками в клуб на танцы бегали. Чуть дождь пройдет — кругом грязища, под бугор и не взобраться вовсе. Наденешь резиновые сапоги и чешешь на танцы. Смотрим — подружка наша, Татьяна, бежит в белых туфельках. Мы ей: Танюха, как же ты так прошла? Она смеется: а не скажу, это мой секрет! Но потом все-таки рассказала. На танцы она бегала через парк, а в парке стояло большое старое дерево, а в дереве том — дупло. Вот в это дупло она и прятала сапоги, переобуваясь в туфельки.
Жительница вспоминает, что дороги здесь начали строить только в 70-е годы, когда уже вовсю работала Новомичуринская ГРЭС. Эта комсомольская стройка века хоть и вдохнула в поселок новую жизнь, дав людям работу и запустив несколько предприятий, но вернуть былое величие Пронску так и не смогла.
Местная жительница провожает нас на Покровку — импровизированную смотровую площадку, с которой открывается головокружительный вид на Проню и окрестности уезда.
— Вон в ту сторону если ехать, там село Октябрьское. Раньше оно называлось Дурное. И славилось овечьей шерстью. В Пронске стояла тогда шерстобитка, и отовсюду туда свозили шерсть для выделки. Очередь занимали с ночи. А чтобы шерсть взбить — ее сперва надо подготовить: вымыть, высушить, от репьев убрать... Вот дурныши лучше всех с этим справлялись. Дельные ребята были. Даже поговорка в наших краях была такая: где дурныш прошел — там еврею делать нечего. Зажиточно там жили. А сейчас и не знаю, держит ли кто там овец...
А на том берегу сверкает куполами старая Архангельская церковь. Местные жители говорят, что это любимый храм, а место то — намоленное да слезами умытое. В годы советского безбожия, когда многие церкви ломали, эту чудом решили оставить — использовать под зернохранилище.
— А когда в 1942 году стали приходить первые похоронки, женщины пошли к местным властям и стали просить открыть храм, — вспоминают старожилы. — На свой страх и риск власти разрешили начать службы. Женщины тогда на себе зерно в другое хранилище перетаскивали.
В годы Великой Отечественной войны фашисты стояли рядом с Пронском, захватив Скопин и Михайлов. Сюда неоднократно засылались разведчики, однако так и не нашли поселок перспективным для своих нужд.
Пронские берега хранят в себе множество ценных воспоминаний о прошлом — будь то бивни мамонтов, горшочки с золотом или воспоминания местных жителей. Здесь на каждом шагу можно встретить истории, которые превратились в легенды.
— Недалеко от Покровки есть гора Гневна, — рассказывает местный житель, увлеченный историей родного края. — Она так называется, потому что есть легенда, будто один из пронских князей так разгневался на свой народ, что ушел от него и поселился на той горе. По другим данным, якобы во времена татарского нашествия стоял на горе той хан и так он гневался на непокорность пронских жителей, что гору назвали в честь его эмоционального состояния.
Наш собеседник смеется, и продолжает рассказывать небылицы:
— Но мне больше всего нравится другая легенда. Якобы, была у местного князя дочь-красавица, и запретил ей отец выходить замуж по любви, а велел замуж идти за старого, страшного, но богатого князя. Девушка так разгневалась, что с горя пошла и кинулась с той горы в реку. Речку назвали в честь утопленницы — Пралья.
— Это мы сейчас все называем легендами, а кто постарше и давно здесь живет, так сами своими глазами видели, — говорит мужчина, встретившийся нам на Покровке. — Вон в той стороне стоял женский монастырь. Пришли большевики, монастырь снесли — женщин отправили всех в ссылку в Казахстан на пять лет. Из ссылки той вернулась назад только одна монахиня — Ольга. Когда ей было 16 лет, она сильно заболела туберкулезом, и дала обет — мол, если выздоровеет, уйдет в монастырь. Не могла она нарушить тот обет даже после ссылки, потому и вернулась назад. А вернувшись, увидела, что монастыря больше и нет. Тогда поселилась она на берегу реки в скромном домике и до конца дней своих занималась целительством и врачеванием. Местные очень ее любили и всегда относились с уважением.
Местные рассказывают, что часто слышат по вечерам сладкоголосое пение с той стороны, где раньше стоял монастырь. Впрочем, уверенности в том, что это не пронские русалки, тоже нет.
Подаренный Новомичуринском рассвет вернул Пронск к жизни всего на пару десятилетий. Вскоре грянула перестройка, а потом 90-е годы, когда люди растаскивали все, что можно было утащить.
— У нас тогда колхоз только-только построил новые фермы — свинарники, коровники, все по новым стандартам, с комнатами отдыха для сотрудников, — вспоминает жительница Пронска. — Остовы этих ферм до сих пор стоят на том месте, поросшие бурьяном. В 90-е годы колхоз развалился, обанкротился, и все имущество, вместе с поголовьем, переходило от владельца к владельцу, которые менялись так быстро, что сами уже не знали, сколько у них голов скота и мощностей техники.
Говорят, устаканилось все в пронском хозяйстве сравнительно недавно. Новый управляющий постепенно наращивает поголовье и дает людям работу. Но находится бывший колхоз, как это теперь неизбежно, в частных руках.
Что интересно, несмотря на различные статусы и ситуации вокруг Пронска, численность населения города-поселка практически не менялась, оставаясь в пределах 4 500 жителей. Данные последней переписи говорят о том, что численность падает. А вот местные жители подмечают обратное...
— Когда я еще работала почтальоном, то подмечала, разнося пенсию и письма, что вымирают целые улицы: то здесь дом заколочен, то там бабуля умерла, а родственникам дом не нужен, — рассказывает Наталья Евгеньевна. — А вот недавно пошла гулять вдоль реки и обомлела. Кругом строятся дома. И не просто дома — а коттеджи, особняки. Не иначе, как люди приезжают создавать здесь родовые гнезда.
И объяснить такую тенденцию невозможно ничем. Разве что уютной атмосферой и самыми красивыми закатами в Рязанской области.
Когда мы собирались ехать в Пронск, я спросила у знакомого экскурсовода, не возила ли она туда туристов? И она ответила — нет. А мне сразу подумалось, что, видимо, там просто нечего смотреть.
Я ошибалась.
В Пронске сказочно красиво и по-домашнему уютно, словно попадаешь в свое детство. Гуляешь по извилистым улочкам, уже солнце садится, и кажется, сейчас бабушка позовет домой, а ты еще не всех лягушек на речке пересчитала, не все соседские яблоки перепробовала...
Здесь советское спорит с купеческим, а городское с деревенским, создавая теплый образ неспешной провинции. И кажется даже, что при талантливом управлении Пронск мог бы стать городом-музеем, заманивая в свои объятия туристов. И хочется поругать купцов за то, что не дали построить железную дорогу, большевиков — что уничтожили храмы, современных чиновников за то, что сносят купеческие постройки. Но в этот момент понимаешь, что Пронску, кажется, и без лишнего внимания — хорошо.
Большой фоторепортаж смотрите по ссылке.
В Пронск влюбилась Дарья Копосова
Фотографировала Мария Илларионова