4928
Музейные комплексы. Как разрушают Константиново
Многим кажется, что музей Сергея Есенина в Константинове был всегда. Хотя не так много времени по меркам всемирной истории минуло с того момента, как родился великий поэт Серебряного века. И, наверное, мало кто знает, что у музея в Рыбновском районе есть совершенно конкретный автор, ныне живущий и здравствующий петербургский архитектор Валентин Гаврилов.
Именно его творческая мастерская подняла из советских руин то, что сейчас в Рязанской области хотят окрестить «достопримечательным местом». Пока в правительстве региона рассказывают о том, каким должно быть Константиново, чтобы туризм в области развивался активнее, корреспондент Делового портала YA62.ru встретился с главным и единственным архитектором музея, который объяснил, почему застраивать родину Есенина нельзя, но очень хочется.
Работы по созданию музея Есенина начались в далеком теперь уже 1965 году, когда с поэзии и имени нашего земляка было окончательно снято табу. Первым под реставрацию, естественно, попал дом родителей Сергея Александровича с прилегающими постройками.
Спустя еще десятилетие территория музея стала расширяться. В 1984 году музейный комплекс включал в себя площади Казанской церкви, земской школы, усадьбы Смирнова, барской усадьбы, усадеб Минакова и Дорожкиных, а также филиал музея в Спас-Клепиках. Были определены основные зоны охраны и регулируемой застройки. В 1985 году в Ленинграде творческим объединением архитектора Валентина Гаврилова по заказу правительства РСФСР был выполнен генплан поэтапной музефикации и комплексного архитектурного решения территории музея Есенина в Константинове. Общая площадь предполагаемого музейного комплекса составила порядка 39 тыс. га.
— Когда я приехал в Константиново, там было все разрушено, — вспоминает архитектор. — Кругом были понастроены котельные, трубы торчали. От храма ничего не осталось, не говоря уже о других, менее габаритных постройках. После того, как перед нами поставили задачу создать музейный комплекс, мы работали практически без отдыха.
Руководствуясь только остатками фундамента, картинами и рисунками, документами и воспоминаниями современников Есенина, всего за год нам удалось построить то, что сейчас бы создавали лет двадцать. А все потому, что в правительстве Рязанской области тогда работали не ковалевы, а люди, прошедшие войну и понимающие, как важно сохранить культурное наследие. Когда я посмел заявить о том, что за год мы не справимся с поставленной задачей, мне тут же ответили: бери столько людей, сколько нужно, но музей должен быть.
Невооруженным глазом сразу этого и не увидишь, но люди, тесно связанные с архитектурой и изобразительным искусством, еще на стадии начала создания музейного комплекса определили особую ценность природного ландшафта и композиционного исполнения в константиновских постройках. Каждый дом, стоявший в деревне еще при жизни Есенина, находился на своем исключительном месте, создавая уникальную архитектуру местности. Сегодня земля с видом на береговую линию стоит дорого. Но и на нее находятся как покупатели, так и продавцы.
— Раньше ничего не строили просто так, — рассказывает Гаврилов. — Архитектура Константинова полностью подчинена движению солнца с Востока на Запад, а то место, где Средне-Русская возвышенность поднимается на 120 метров над уровнем моря, не зря называют местом силы. Отсюда открывается совершенно уникальный вид — Ока делает три петли, что особенно живописно смотрится во время заката, когда солнце садится и отражается троекратно от воды. В этой точке становятся постижимы два явления: бесконечности пространства и скоротечности времени. Сергей Есенин был преданным зрителем этой картины, неоднократно запечатленной в его стихах.
Творческая мастерская Гаврилова в течение нескольких десятилетий работала над проектом есенинского музея, что привело к значительному увеличению туристического потока на родину поэта. Вместе с большим туризмом в Константиново пришли и немаленькие деньги, из-за чего тогдашний директор музея Зоя Дикун резко ограничила участие архитекторов из Санкт-Петербурга в судьбе проекта.
— За 10 лет она сделала все, чтобы свести на нет работу нескольких десятилетий, — сокрушается Гаврилов. — Был построен гараж на въезде в село, который полностью перекрыл вид на храм. Восстановленные дом Есенина, часовня и комплекс усадьбы Смирновых совершенно не соответствуют проекту реставрации, заявленному в плане работ.
Помимо прочего, Дикун распорядилась поставить вокруг храма высокий забор, который напрочь испортил архитектурный облик места. За все то время, пока меня не допускали до работы, не был выкуплен ни один дом непосредственно примыкающий к усадьбе Есениных, хотя в регламенте проекта эта необходимость была четко указана. Напротив, участками и постройками завладели частники, которые пытаются продать это за большие деньги. Созданную мной еще в 1985 году экспозицию в Спас-Клепиках руководство музея выдало за свою, пренебрегая этикой и законом об авторских правах, выставив за нее смету в 5 млн рублей.
Только в 2006 году, уже при губернаторстве Георгия Шпака в Рязанской области, творческое объединение Гаврилова вновь приступило к работе над музейным комплексом. В условиях стремительного развития туризма в генплан по музеефикации пришлось вносить соответствующие корректировки. Архитекторы создали эскизный проект так называемой въездной зоны, который был принят ученым советом и согласован главным архитектором Рязанской области Александром Тарабановым в 2007 году.
Проект также одобрили министр культуры России Александр Соколов, руководитель федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций, связи и охране культурного наследия Борис Боярсков и губернатор Рязанской области Георгий Шпак.
— Мы были уверены, что работы над проектом спокойно продолжатся и будут доведены до логического завершения, но на должность губернатора Рязанской области пришел Олег Ковалев, — рассказывает архитектор Гаврилов. — Министром культуры тогда поставили Елену Цареву, которая приехала ко мне и заявила, что в наш генплан музеефикации нужно внести коррективы, и мое мнение в этом вопросе учитываться не будет. И это несмотря на то, что по всем документам моя творческая мастерская является единственным подрядчиком, который имеет исключительное право на корректировку плана, потому что не существует равноценной нам замены.
По плану туристической въездной зоны, разработанной Гавриловым, объекты инфраструктуры должны были строиться таким образом, чтобы их размеры и расположение не закрывали общий вид на архитектурную целостность Константинова. Главной задачей творческой группы было сохранить тот облик села, каким его видел Есенин. Однако мнение людей, пришедших к власти, сильно отличалось от утвержденного плана.
— По заказу регионального минкультуры изменением генплана музеефикации занималась фирма «Владинвесттур», которая за основу взяла наш проект, — объясняет Гаврилов. — Вот только по въездной зоне и отмеченным нами объектам дает она совсем другие цифры. Под развитие музейного комплекса остается всего 350 кв. м, в то время как инвесторам въездной зоны выделяется 6,4 га под застройку. Что не удивительно. Уже тогда было известно, что Константиново занимает второе место среди музеев-заповедников по посещаемости, а потому и территории охранных зон бесценны.
Стоит отметить, что компания «Владинвесттур» уже имела опыт работы с музеем Есенина. В 2006 году она разработала концепцию создания огромного парк-отеля в охраняемой зоне в непосредственной близости от дома родителей Есенина. Инвестором проекта выступила группа компаний «Алфавит» с объемом инвестиций в 6 млн долларов. Работы по строительству парк-отеля должны были завершиться к 2008 году. Однако сегодня мы можем наблюдать на территории предполагаемого объекта менее радужную картину: никаких работ проведено не было, а ценнейшие земли в охранных зонах заповедника перешли в руки частников, которые построили там коттеджи. В народе эту землю теперь называют «Полем чудес».
— Я тогда публично выступил против корректировок моего проекта, — вспоминает заслуженный архитектор. — Но в рязанском правительстве было все схвачено, и на меня тут же вылили тонну грязи в прессе, обвинив в том, что я чуть ли не новую Рублевку собираюсь в Константинове построить.
Помню, разговаривал тогда со Шпаком, спрашиваю его: ну как же так, Георгий Иванович? Это же мой проект! Почему они так его изуродовали? А он мне и отвечает: потому что там сидит мафия, Валентин Александрович. Сегодня в музейном комплексе в Константинове не сделано ничего из того, что прописано в утвержденном генплане.
Из дома Минаковых собираются сделать ресторан, строят громадные амбары, дом Смирновых не работает, поповская застройка не восстановлена. Они даже придумали брать с людей деньги за выход на берег Оки. Самые ценные земли в охранной зоне проданы за большие деньги людям, которые готовы были заплатить. От села, в котором родился, рос и писал свои стихи Сергей Есенин, не осталось практически ничего, что можно было бы сохранить. Ваши активисты рязанские все бьются за просторы Есенинской Руси. И правильно делают.
Но я вам скажу, что самое главное — музейный комплекс — планомерно уничтожается. А когда голова отрезана, то уже не так важно, каким цветом будут накрашены ногти. Есть территории, застраивать которые категорически нельзя. И если сейчас в охранной зоне Константинова появятся трехэтажные коттеджи и гостиницы размером с Красную площадь, мы с вами навсегда потеряем свое культурное наследие.
Осенью 2015 года на праздновании 120-летия со дня рождения Сергея Есенина архитектор Гаврилов попытался достучаться до губернатора Ковалева и показать ему планы разработанной и утвержденной въездной зоны. Тогда за попытку наладить диалог с властью заслуженный архитектор был избит и отправлен в полицию. Сегодня Деловой портал YA62.ru публикует проект въездной зоны в Константинове такой, какой она должна быть.
Поднятый в апреле этого года шум вокруг застройки Константинова в очередной раз был парирован контратакой правительства Рязанской области: мол, более 40 незаконных построек в охранных зонах выявлено, виновные будут наказаны, сооружения снесены, порядок наведен. При этом, почему-то от общественности был скрыт тот факт, что из 42 исков, инициированных министерством культуры региона, 36 уже проиграны. По разным причинам.
Наиболее популярные — просрочен срок оспаривания нормативно-правовых актов или был произведен самоотвод иска, что автоматически легализует незаконную постройку. На официальный запрос начальнику госинспекции по охране культурного наследия Рязанской области Олегу Василькину о том, какие конкретно постройки признаны незаконными и в какой срок будут снесены, Деловой портал YA62.ru получил весьма размытый ответ: «Для устранения выявленных нарушений выдано 29 предписаний. В отношении собственников земельных участков, на которых выявлены нарушения, было возбуждено 10 дел об административных правонарушениях». И далее никакой конкретики.
Так как в любом спорном вопросе доверять лучше всего своим глазам, репортер YA62.ru отправился в Рыбновский район. Слова архитектора Гаврилова подтвердились, а обещания правительства Рязанской области о том, что застройка в охранных зонах не ведется, не оправдались. Между селами Кузьминское и Иванчино на охраняемой территории совершенно открыто ведется строительство сразу нескольких коттеджей. Рабочие скромно прятались от объектива фотокамеры, а вот созданные их руками творения спрятать уже проблематично.
Далее по курсу, между Иванчином и Новоселками простирается высокий берег Оки, который, по словам защитников Есенинских мест, остается единственным незастроенным. Но, судя по размежеванной территории полей, проложенной дороге и построенным коммуникациям, таковым быть ему осталось недолго. Пробуренная скважина и водонапорная вышка, линии электропередач и фонарные столбы, построенные в чистом поле, по документам правительства Рязанской области значатся как меры по развитию села. Однако к Новоселкам эти меры не имеют никакого отношения. Вода из новой вышки людям не поступает, новоселковцы пьют другую, со вкусом железа. Фонари на населенных улицах тоже в большинстве своем отсутствуют. Чего нельзя сказать о «перспективном районе села», уходящем далеко вглубь охранных зон.
Что же до размежеванного высокого берега, то по заявлению губернатора Олега Ковалева эти территории полагаются в безвозмездное пользование многодетным семьям. Что звучит весьма цинично, учитывая, что никакие коммуникации к участкам не проведены.
Выходит, многодетные семьи, которые и без того не обременены деньгами, должны за свой счет проводить газ, свет, воду, канализацию, строить дом? Естественно, людям, одаренным такими щедротами от правительства области, ничего не остается, кроме как продавать эти участки за бесценок. Впрочем, в условиях неутихающих споров вокруг охранных зон, желающих приобретать землю, которую невозможно будет застроить, становится все меньше.
Сегодня на все вопросы о застройке Есенинской Руси представители правительства Рязанской области и госинспекции по охране культурного наследия хором отвечают одно и то же: разрабатывается проект достопримечательного места. Отвечают так, словно это панацея от всех бед, с которыми столкнулись нынешние охранные зоны, бесконтрольно застраиваемые коттеджами.
Но поддаваться заблуждению не стоит. Достопримечательное место регламентирует застройку в границах зоны, естественно, решая вопрос в пользу инвестора. Это такой удивительный объект наследия, где нет запретов на строительство, которое может проводиться при согласовании министерства культуры области. Принятие проекта в Константинове перечеркнет документы охранных зон и поставит под угрозу культурное наследие.
По словам Олега Василькина, который, как никто другой должен разбираться в вопросах Константинова, существуют три зоны, одновременно действующих на территории заповедника. Охранная, где разрешается строительство в целях воссоздания исторического облика зданий, зона охраняемого природного ландшафта, где стройки категорически запрещены, и зона регулируемой застройки, где строительство разрешено, но имеются ограничения, в том числе они касаются высотности застройки.
Однако активисты, выступающие за сохранение заповедника, называют такое наслоение законов «пылью в глаза». По словам Игоря Кочеткова и Андрея Петруцкого, находящееся в разработке достопримечательное место не идентично с территорией нынешних охраняемых территорий. В него входят совершенно не относящиеся к истории жизни и творчества Есенина заливные луга, зато исключена живописная береговая линия — лакомый кусок для потенциальных застройщиков, которые ждут отмашки, когда можно будет это делать законно.
— Они попытались откупиться от нас затопляемой территорией, чтобы мы замолчали, но мы-то хотим сохранить целостность высокого берега Оки, — объяснил Кочетков. — Сейчас существует закон РСФСР, который не утерял своей силы. Согласно ему, на территории охраняемого природного ландшафта строить нельзя. Точка. Внедрение достопримечательного места нужно сейчас только для того, чтобы легализовать коррупционный замысел, который у рязанского правительства не прошел.
Уже сегодня в некоторых местах Кузьминского к берегу Оки невозможно выйти из-за глухих заборов и натянутой поверх них колючей проволоки. Но шанс, что Есенин спасет национальное достояние России все еще есть...
Дарья <Я не видел, чтоб кто-нибудь из подлецов так ненужно и глупо страдал бессонницей> Копосова
*Фотографии сделаны весной 2016 года