2324
Женское дело. Какие места Рязанской области прославили женщины
То, что женская доля на Руси тяжела — только полуправда. Не с горя останавливали у нас коней на скаку, а только из-за бурного кипения крови. В Рязанской губернии женщины делали историю не в меньшей степени, чем мужчины. Память об их делах осталась повсюду...
Хутор любви
Интересно, что именно 8 марта (по новому стилю) бывший государь Николай Второй отрекся от престола. Не касаясь политической стороны этого вопроса (ведь праздник-то давно не политический, а народный), посмотрим на символическую: первый мужчина страны в женский день отступил на второй план. Может быть, это тоже одна из русских традиций: в трудную, критическую минуту ход событий у нас определяют именно женщины.
Так случилось и в Спасском уезде, где было в начале XIX века имение князей Голицыных — тех самых, потомок которых в чине поручика стал героем популярной в ХХ веке песни М. Звездинского о чужой земле. У двоюродного прадеда еще не родившегося на то время поручика была француженка. В то время русские баре вообще имели моду держать в доме людей французской национальности, иногда с совершенно неопределенными целями: и чтоб с детьми занимались, и чтоб гостей развлекали, и чтоб... Словом, барышня Адель была у барина Голицына на все руки.
Барин, очарованный француженкой, наконец-таки женился на ней. Событие было уездного масштаба: Голицын все-таки дворянин, а француженка, хоть и из Парижа, но ведь без роду племени! Дальше — больше: через год после свадьбы не осталось на дворе мужика, не обласканного пылкой простолюдинкой.
Барину намекали, прямо говорили, но он не слушал. И только когда лично застал Адель с собственным же кучером, рассердился и выгнал ее прочь. Но не на все четыре стороны — он построил специально для нее дальний хутор, в который с тех пор езживал на выходные. Хутор потом так и остался в народной памяти как Аделино, и теперь там большое село Шиловского района. А на местном кладбище сохранилась каменная плита, вросшая наполовину в землю, с надписью латиницей. Говорят, это и есть могила Адель Голицыной, прожившей чуть не до революции 1905 года.
Цена переправы
Еще говорят, что село Алеканово (помимо остальных версий его происхождения) появилось следующим образом. Ехал однажды этими местами золотоордынский баскак, некто Али-хан. Темнело, и осенняя сырость просачивалась под одежду. Хан торопился в княжеский форпост — село Дубровичи, где ждал ужин и ночлег. Но в сумерках заблудился и выехал к большому болоту, на месте которого в низинке сегодня благоуспешно строится коттеджный поселок.
Несмотря на позднее время, ханским спутникам было велено искать брод. А спутники, то есть спутницы, в основной массе были славянские наложницы в качестве дани влекомые в Орду. По трое входили они в воду, дрожа от холода и страха, нащупывали твердую почву под ногами, но вдруг проваливались, уходили с головой... Почти всю свою дань «растерял» хан на этой переправе, и только две девушки сумели выбраться на противоположный берег. По их следу перебрались и мужчины. Последним шел сам баскак, конь которого споткнулся и сбросил хозяина в воду. Тот, может, и смог бы выбраться, но конь (то ли в отместку за русских женщин?) сам «танцевал» на месте, едва не падая, и затоптал Али-хана в тине.
После этого выживших пленниц отпустили, а многие татары, бывшие при баскаке, приняли крещение, пораженные увиденным. Они-то и стали первыми насельниками Алеканова.
Дивное место
Те, кто видел в Дивове минарет, наверняка, дивились этому месту. Хотя на самом деле село названо по фамилии графа Дивова, владевшего здесь усадьбой и построившего, кстати, упомянутый минарет.
Нет, граф не был мусульманином, он был просто пылким влюбленным! Но принадлежал он, по всей видимости, к той породе людей, какую замечательно описал Тургенев в рассказе о помещике Чертопханове: ровно никакого различия между любовью к своему коню и любовью к женщине граф не делал. Как следствие, побывавши на Крымской войне, он привез с театра боевых действий настоящего арабского скакуна и настоящую турчанку.
Для скакуна выстроили конюшню, для турчанки, которую крестьяне боялись: обжигала глазищами, — минарет, а также приступили к строительству дворца для нее. Все это происходило на фоне мора, падежа скота и вообще развала, так как граф любил еще и карты, и наделал долгов. В то же время для отделки дворца везли глыбы малахита с Урала.
Все неудачи графу были бы нипочем, если бы не любовь... Невольница кидалась на него с ножом и отказывалась разговаривать. Однажды, когда граф поскакал на арабском Вороне развеять грусть, она выбросилась из окна минарета. Узнав об этом, граф пришпорил коня и опять уехал скакать, и... загнал его.
И вот после этого в Дивове появился еще и могильный камень с выбитой надписью «Ворон. 1853-1861». А могилы турчанки почему-то не появилось, поэтому даже имя ее затерялось в веках. Граф же Дивов, пережив после этого небольшой запой, распродал часть земель, разделался с долгами и сосредоточился на охоте.
На скаку
Однако же про коней на скаку все чистая правда. Даже в нашей губернии девушки выкидывали подобные «коленца». Например, в Захаровском районе, близ села Катагоща, есть луг с романтическим названием Дева.
В XVIII веке на лугу свирепствовала разбойница, которая грабила купцов (естественно, мужчин) и ни разу не обидела женщин. Говорят, была у нее банда, в которой парни, конечно, состояли, но все больше для черной работы. А потом сгинула дева неведомо куда, а остался только луг ее имени.
Потому что ни одна женщина никогда не исчезает совсем бесследно.
Восхищался женщинами Дмитрий Бантле