26823
Затерянная Рязань. «Чумной доктор»
В начале XX века разразилась в России своя «чума»: брюшной тиф не щадил ни богатых, ни бедных, но особенно тяжело приходилось крестьянам. И не всегда в глубинках был доктор, готовый ценой своей жизни спасать других людей.
Несказанно повезло в этом отношении жителям села Морозовы-Борки, что в Рязанской губернии. Местная дворянка Наталья Гобято отучилась на доктора и вернулась домой именно в тот час, когда была так нужна. Хрупкая девушка, не зная ни минуты покоя, днем и ночью помогала беднякам. На ее счету сотни спасенных жизней крестьян и... неспасенная собственная жизнь. Местные жители по крупицам собирают память о первой в губернии женщине — земском докторе, и до сих пор называют ее своим «светлым ангелом».
Команда YA62.ru вооружилась защитными масками и отправилась в Морозовы-Борки, чтобы узнать, как сейчас живет село, знаменитое на всю Россию своими героями.
Село Морозовы-Борки, пожалуй, одно из немногих, в названии которого не кроется никакой тайны. Впервые упомянуто в писцовых книгах оно было в начале XVII века, а одними из первых владельцев земли этой стали князья Морозовы. Вторая часть названия сложилась благодаря густому лесу вокруг села: долгое время именно деревянный промысел был основным кормильцем местного населения.
— Всего было несколько помещиков в наших краях, и простирались их владения от Сапожка до Сараев, и село наше было поделено на несколько частей между ними, — рассказывает главная хранительница истории директор школы Людмила Кузнецова. — Местные жили здесь промыслами и земледелием. Всем необходимым обеспечивали себя внутри села сами: шили обувь, валяли валенки, ткали, лепили посуду.
Были в селе и уникальные для этой местности ремесла: изготовление строительных досок и борковская вышивка.
— Сейчас уже все старожилы, которые были свидетелями тех событий или сами являлись носителями знаний о ремеслах, давно умерли, но я в свое время собирала не только экспонаты для музея, но и их истории.
Людмила Владимировна показывает на огромную, в человеческий рост, зубастую пилу.
— Ее мне принесли местные старики — супруги. Они всю свою жизнь занимались тем, что брали эту пилу, шли в лес, находили дерево побольше, сваливали его и вручную вот этой пилой резали доски. Мы сейчас привыкли, что все делаем с помощью техники, но и то работа тяжелая. Поэтому сложно представить, как такую пилу могли удержать женские руки...
Но было для женских рук и более приятное занятие — борковская вышивка. На самотканом полотне девушки вышивали красными и черными нитками рисунки, каких не сыскать ни в одном другом селе: здесь и кухонная утварь, и цветы, и птицы.
— Этому полотну несколько сотен лет, и мы его храним с особой бережностью. Кстати, вышивка была не только красно-черная, но и просто черная. Такие полотенца стелили во время Великого поста.
Местные жители предполагают, что жили в Борках и умельцы-каменщики, потому как многие старые дома — одинаковые как на подбор, а вместо резных наличников над окнами красуются каменные вензеля.
— Домам больше полутора сотен лет, а стоят крепко, не шелохнутся, — с улыбкой рассказывает местный житель. — А стоят-то они без фундамента. Живым кирпичом на песчаной подушке.
И знать бы об этом не знали местные жители, если бы не начали в дома водопровод подводить. Боялись, что фундамент придется рушить, а оказалось, что чуть ли не рукой можно проковырять пространство для труб.
Местные любят общаться с приезжими и первым делом отправляют «туристов» к памятнику своим знаменитым землякам.
— Семья дворянина Гобято всегда отличалась особым отношением к людям, – рассказывает Людмила Кузнецова. — Сам Николай Константинович был юристом, а юридические услуги во все времена ценились дорого. Но беднякам часто помогал бесплатно, за что был порицаем высоким обществом. Случилось так, что всем сердцем он, разночинец, полюбил девушку из богатого рода. Отец ее был против такого союза, но влюбленные пошли наперекор родным и обвенчались. Чтобы как-то помочь вновь созданной семье, тетка невесты подарила им имение Морозовы-Борки: мне, говорит, оно за ненадобностью, а вы — живите.
— Мой дед служил в имении Гобято поваром и конюхом, да и так что по дому помочь, — вспоминает старожил села Иван Петрович Силкин. — И вот он рассказывал, что дочка их, Наталья, была уж больно боевая да упрямая. Ездила она верхом на коне, с плетью, и на старых фотографиях была похожа на мальчишку. Хотя и посмеяться тоже любила.
Пришла она однажды на кухню, и состоялся такой разговор:
— Гавриил, а что у нас сегодня на обед?
— Так, ваше благородие, Наталья Николаевна, каша с прихлыстом!
— А это как?
— А вот так, — говорит дед и ставит тарелку с кашей, а рядом — кружечку с кваском.
Она обед съела и говорит:
— С прихлыстом, это, конечно, хорошо. Но с маслом все-таки лучше.
Наталья Николаевна мечтала стать окулистом, и сразу после окончания Смольного поступила в Петербургский медицинский институт. Вернулась она оттуда в 1905 году и открыла сельский медпункт, где бесплатно лечила всех, кто обращался за помощью, даже из соседних сел и деревень. Она стала первой в истории женщиной-врачом в Рязанской губернии. А спустя несколько лет Морозовы-Борки захлестнула эпидемия тифа.
— Крестьяне жили бедно, нельзя сказать, что в полной чистоте и безопасности, а Наталья Николаевна бегала день и ночь по больным, спасая жизни людям, — вспоминают местные. — К ней могли прийти ночью, и она срывалась на помощь. Нет бы братьям унять ее боевой дух, чтобы хоть немного поберегла себя Наташа, не так подвергала себя опасности.
В 1911 году земский врач, спасшая сотни жизней от тифа, заразилась на очередном приеме от больного и умерла. Борковский «чумной доктор» навсегда осталась на устах местных жителей «светлым ангелом».
Но не одной Натальей Гобято гордятся жители Морозовых-Борок. Ее брат — Леонид Николаевич был военным-изобретателем, который сконструировал и воплотил в жизнь первый в истории миномет.
— Шла русско-японская война, и офицеры столкнулись с проблемой: окопы находились в пяти метрах друг от друга, а вся артиллерия стреляла слишком далеко и снаряды перелетали, не попадая в цель, — объясняет директор школы. — Леонид Гобято рассчитал, что можно изобрести новое оружие ближнего боя, и смог сконструировать его достаточно быстро. Когда армия Российской империи впервые опробовала миномет Гобято в бою, японцы бежали в страхе.
Талантливый инженер дослужился до звания генерала и погиб в годы Первой мировой войны. Его тело отправили на малую родину. Местные рассказывают, что довезли Леонида Николаевича только до Можар, где ждала делегация борковских крестьян. Люди водрузили гроб на плечи и восемь километров несли его пешком.
Сегодня в Морозовых-Борках установлен памятник Леониду Гобято и мемориальные доски всей его семье.
— Когда я был маленьким, ходила в селе легенда, будто в склепе генерал Гобято похоронен в хрустальном гробу с золотой шпагой в руках, — вспоминает Иван Силкин. — И нам, мальчишкам, было страсть как интересно проверить, правда это или нет. Делали подкоп в склеп под церковью и лазали туда. Естественно, ничего такого там не нашли. Хотя не исключено, что кто-то более удачливый нас опередил.
Местные вспоминают, что с приходом советской власти, поддавшись общей истерии и раскулачиванию богачей, люди ополчились на своих помещиков и стали жечь, разрушать их усадьбы, прибирая к рукам все возможные ценности.
— У барина Мартынова в разгар революции осталась здесь жена с ребенком, — рассказывают страшную легенду местные жители. — Ей нужно было срочно бежать в Москву, чтобы спасти дитя. Мешочек с драгоценностями — единственное, что у нее осталось, и попросила она свою горничную схоронить его до своего возвращения. Но когда Мартынова вернулась, крестьянка открестилась от своего обещания, ничего не отдав барыне. Та ушла в слезах — что было взять со своей прислужницы? Однако с тех пор в роду той горничной происходят страшные несчастья, и нет им конца до сих пор.
На руинах того, что сожгли и сломали «Советы», начали строить и возводить. Так, четыре имения в Морозовых-Борках превратились в четыре колхоза. Местные вспоминают, что занимались в основном животноводством и растениеводством.
— Сажали в полях картошку, морковь, свеклу, капусту — не знаю, на кой она сдалась вообще, – рассуждает старожил села Иван Петрович. — Я сам-то родился в 1939 году. Как война началась не помню, но помню, как закончилась. Мне было шесть лет.
Электричества и телефонов в селе не было. Было 9 мая, смотрим — со стороны Сапожка скачет на лошади нарочный — это вроде как гонец. Говорит: собирайте всех, новость есть. Война, говорит, замирилась. Не закончилась, а именно замирилась. Все начали радоваться, откуда-то сразу же появилось красное знамя. Глядь — с дальней улицы две женщины ведут слепого старца, а он идет и на баяне играет. Я побежал домой, кричу: мама, радость-то какая! Война замирилась! А она отвечает: это, конечно, Ваня, хорошо, что замирилась, да только папка твой погиб там еще в 1942 году. Меня как обухом по голове ударило, не знал я об этом.
Долго в селе не было ни электричества, ни газа, ни водопровода. Зато народу было — тьма!
— В школе учились в две смены, в параллелях было по четыре класса, а в классе по 40 человек, — вспоминает Иван Силкин. — А всего в селе жило больше пяти тысяч человек. Я сам нашу школу закончил, отучился в географическом и после армии пришел сюда работать. Но вакансии учителя географии не было, и я стал учителем физкультуры — вместо раненого офицера, которому уже было тяжело заниматься с детьми. Я сперва отпирался, говорил, мол, не уверен, что смогу... Руководство школы отвечало: если не понравится — уйдешь. В итоге в школе я проработал 45 лет и женился на своей ученице!
Иван Петрович улыбается, когда его супруга выходит на крылечко дома. Она тут же начинает его журить:
— Ну, что, присел вам на уши наш сказочник Андерсен? А то все сидит дома, молчит, зато сейчас как доволен! — смеется она.
— Знакомьтесь, моя супруга! Чемпионка района по бегу, — говорит учитель физкультуры с гордостью.
— Не боишься вирус-то от приезжих подхватить? — подтрунивает женщина.
— А чего мне бояться? Вирус идет, а я на велосипед сяду да поеду. Ему нас не догнать, — уверен Иван Петрович. — А повязки эти ваши все равно не спасут.
Пенсионеры в Морозовых-Борках относятся к нынешней эпидемии спокойно и не готовы свой привычный уклад жизни менять из-за сообщений по телевизору.
— Какой мне карантин? А кур моих кто кормить будет? — удивляется местный житель. — Скотина сама себя не накормит, так что и переживать нечего. Да и пожили мы уже свое, нам помирать не страшно.
Другие старожилы, вспоминая веселые времена своей молодости, с досадой отмечают, что жизнь уже давно наступила хреновая. И с новым вирусом это никак не связано, потому что для местных кризис наступил еще 30 лет назад.
— В 90-е годы весь колхоз растащили, потому что людям нечем было платить, — вспоминает Татьяна Мишина. — Денег нет — бери корову, сам режь ее, мясо продавай. Это сейчас потихоньку хозяйства восстанавливаются, но они же все частные. Работы мало, люди уезжают из села. Как вымирали Борки, так и продолжают вымирать
Сегодня в Морозово-Борковской школе учится от силы полторы сотни детей, и это вместе со школьниками из соседних деревень и присоединенной группой детского сада. При этом директор Людмила Кузнецова старается сделать все, чтобы дети не чувствовали себя жителями «медвежьего угла».
— У нас огромная пришкольная территория и свой огород, где мы выращиваем картошку, капусту, морковь, огурцы и помидоры — и полностью обеспечиваем себя этими продуктами. За счет экономии зимой даем детям школьные обеды с фруктами. Стараемся с пользой использовать знания и умения. Например, на уроках технологии девочки шьют постельное белье для кроваток в детском саду. Согласитесь, купить ткань дешевле, чем готовый комплект.
Местные жители называют свой дом сиреневым краем. Говорят, страсть как головокружительно в Морозовых-Борках цветет и пахнет в мае сирень. В селе, пережившем 100 лет назад эпидемию тифа, а потом еще голод, войну, советскую власть и «лихие девяностые», сегодня ничего не боятся. Люди здесь, словно следуя примеру своих героических земляков, остаются добры и приветливы не только друг к другу, но и к тому, кто просит помощи. Даже если этот кто-то — чужак в противовирусной маске.
P. S.
Журналисты YA62.ru, осознавая свою ответственность перед населением Морозовых-Борок, общались с местными жителями только на улице, не снимая масок и соблюдая дистанцию. Также отмечаем, что поездка состоялась до введения в Рязанской области режима всеобщей изоляции.
Большой фоторепортаж смотрите по ссылке.
Воспоминания жителей сохранила Дарья Копосова
Фотографировала Мария Илларионова
Путь прокладывала Наталья Кратенко