3511
Свинарник вместо сада. С чего начинался музей Есенина
Когда самого Сергея Есенина уже не было, а музея его имени не было еще, пейзажи села Константиново мало походили на те, что мы можем видеть сегодня. От сельской школы, в которой учился поэт, остался только фундамент. Храм, пребывавший в печальном состоянии, служил зернохранилищем. На том месте, где сейчас умиротворенно шумит сад Лидии Кашиной, стояли свинарники. Но, как оказалось, если положить на это целую жизнь, то можно восстановить хотя бы частицу культурного наследия.
Корреспондент Делового портала YA62.ru встретился с первым директором музея Есенина Владимиром Астаховым, который рассказал, с чего все начиналось полвека назад. Корреспондент слушал, затаив дыхание, и не перебивал.
— Я с самого детства любил стихи Есенина. И однажды мне несказанно повезло. Было это в 1953 году. После школьного выпускного в селе Пощупово мы с друзьями решили прогуляться пешком до Константинова. Я знал о том, что в это время туда как раз приезжает мать поэта Татьяна Федоровна, чтобы заняться садово-огородными делами. Пришли мы к ее дому, постояли перед дверью. Стучимся. А оттуда: «Входите! Входите!», мы вошли. Она посмотрела на нас: «К Есенину пришли?». Конечно, говорим. Естественно. А она и отвечает: «Никогда Есенина не вычеркнут из жизни. Его печатали и будут печатать всегда. Я, как мать поэта, чувствую и знаю это». Смотрит она на нас и продолжает: «У меня сохранилось несколько первых сборников Сергея. И я, в порядке исключения, могу вам их подарить. Вот они стоят 4 рубля 50 копеек, а я вам за пять рублей подарю». Мы стоим, ежимся. Тогда не все могли на выпускной-то вечер деньги собрать, а тут, на книжки, да еще и запрещенного поэта. В общем, сказали, что денег таких у нас нет, и ушли.
С тех пор не прошло ни дня, чтобы я не пожалел, что не купил тогда сборник Есенина у его матери.
— В те годы, когда музея Есенина и в помине не существовало, от всего, к чему прикасался сам поэт при жизни, остался только амбарчик, в котором он писал стихи. Когда в нем повесили первую мемориальную доску, посвященную памяти Сергея Александровича, главу местного сельсовета чуть не сняли с должности. Преступлением было тогда даже упоминать вредного для идеологии страны поэта. А уж вечную память ему создавать — преступление неизгладимое.
Но время шло, и в 1965 году местные власти неожиданно поняли, что за восстановление памяти о Сергее Есенине никому ничего не будет и в тюрьму как политического преступника никого не посадят. Я тогда пересекся в Рязани с моим бывшим одноклассником, поэтом Александром Архиповым, заглянул к нему на работу, в «Дом учителя», возле Кремля, где сейчас стоит памятник Есенину. Захожу в кабинет, а мой друг с коллегами как раз решали судьбу будущего музея в Константинове. Кто будет его первым директором. Ехать туда никто не хотел. Там же ничего не было. Поле, тракторная станция, да зернохранилище в церкви. Дороги, кстати, не было тоже. А ближайший населенный пункт в 15 километрах. Архипов меня увидел и говорит: «Вот, ты будешь директором. Ты же спортсмен? Вот и будешь туда на лыжах зимой ходить».
(Прим.YA62.ru — По словам супруги Владимира Исаевича, он действительно много зим ходил в музей на лыжах, а летом ночевал под кустом, потому что больше было негде.)
2 октября 1965 года состоялось торжественное открытие музея. И несмотря на то, что дорогу туда к тому моменту так и не проложили, площадь возле барака, в котором висела мемориальная доска, посвященная памяти великого поэта, была полна людьми. Поклонники творчества Есенина не остались равнодушными к этому событию.
— Когда мы приступили к восстановлению музея, у меня не было ничего, кроме собственных рук. А из рабочих инструментов — коса. И когда начинало все зарастать лопухами, я брал ее и выкашивал под корень. А сотрудников у меня было два человека. Это уж потом, когда открыли литературный музей, нам добавили еще людей. Нас стало девять, а такое чувство, что целая армия.
Экспонатов в момент открытия в музее было мало. Тот самый самовар, из которого пил чай Сергей Есенин. И один парадный костюм поэта.
— Пришла тогда ко мне сестра Сергея Александровича — Александра Александровна. Пришла, и говорит, мол, ничего не осталось от поэта, все продали. Вот только пиджак с ярлыком из Парижа. А остальное, что же, все проели. Не знали мы, что когда-нибудь будет у нас здесь такой музей. Вот, хоть какая-то память останется.
Владимир Исаевич вспоминает, что когда открылся музей, много посетителей прибывали отдать дань памяти Есенина по Оке. Шли, говорит, словно паломники. Иногда людей было столько, что сотрудники не успевали брать с них плату.
Когда собрали все сведения для того, чтобы построить сельскую школу — точную копию той, в которой учился Сергей Есенин, встала еще одна проблема — отсутствие леса в Константинове. Нужны были цельные бревна, чтобы сложить сруб.
— За лесом ездили далеко, в самый отдаленный уголок Мещеры, под Туму. Там нам отвели делянку, где можно было рубить деревья. Сам я не рубил, но потом, после того как мы вывезли достаточно строительного материала, убирал там весь мусор. Помню, сперва никто не хотел нам с этим лесом помогать, чтобы увезти его в Константиново, на место стройки. Я подходил к главам местных поселений, а мне и говорили: шел бы ты работать уже, а не заниматься своей музейной ерундой.
На должности директора музея Владимир Астахов проработал 30 лет. За время его службы туристический комплекс Константинова стал таким, каким мы можем видеть его сегодня. В 1995 году, когда музею выделили первые большие деньги, Владимира Исаевича с его места отправили на заслуженный отдых.
— Может быть, побоялись, что я эти деньги в музей буду вкладывать? Я же был так воспитан. Не умел и не умею себе хапать.
По директорству своему, однако, Владимир Исаевич не особо скучает, потому что постоянно ездит в музей. Любуется закатами над Окой и природой Константинова. Работа у него такая — быть хранителем Есенинской Руси.
Дарья <Собиратель легенд> Копосова
