Мама ушла в секту, а папа бьет? Родители делят 8-летнюю дочку, обвиняя друг друга в страшных грехах

…В конце встречи, после безуспешных попыток выяснить что-то о ребенке, он, опустошенный, вышел из комнаты и заплакал. Успокоившись и дождавшись дочери после беседы с судебным приставом, он протянул руки к Ане (имя ребенка изменено. — Прим. ред.). Девочка подошла к нему, они обнялись и сидели обнявшись. В их поведении наблюдалась естественность и удовлетворение возможностью побыть вместе. Но Аня периодически поглядывала на дверь, возможно, боялась, что их увидит мать, — из отчета психологов социального центра «Семья».

…В школе присутствовал отец Ани, Алексей Владимирович. При мне, психологе, состоялась встреча отца и дочери. Аня была очень напряжена, чувствовалась тревога. Отец всячески старался разговорить Аню, спрашивая, где она живет. В ответ дочь молчала либо говорила: «Не скажу». Как таковой беседы у них не сложилось. Было заметно, что девочка с нетерпением ждет, когда закончится встреча, — из справки школьного психолога.

Две встречи. Два психолога. Два отчета. Две оценки. Алексей Астафьев и Мария Брызгалова делят восьмилетнюю дочь. Отец уверяет, что Мария попала в секту и девочка в опасности. Мать, принявшая ислам, говорит, что Алексей бил ее, есть даже заявления в полицию. Заложником этой остросюжетной истории стала маленькая Аня. Кто должен отступить? С кем ребенку будет лучше? Об этом — в материале наших коллег из 74.RU и NGS.RU. Ребенка делят в Челябинске и Новосибирске.

В 2010 году Алексей Астафьев проезжал с другом по частному сектору Челябинска на машине и увидел, как горит дом. Остановились и начали помогать тушить. Им помогала проходившая мимо девушка, ею оказалась Мария Брызгалова. Так и познакомились на пожаре. Обменялись контактами, начали встречаться. Через несколько месяцев стали жить вместе.

— Когда мы сошлись, ее дочери от первого брака было 10 лет, старшей сестре — 30, а самой Марии — около 28, — вспоминает Алексей.

По словам Алексея, сестра гражданской супруги покончила жизнь самоубийством. В том же году Мария поместила свою старшую дочь в психбольницу. Алексей рассказывает, что Мария запирала девочку дома и никуда ее не выпускала. По его предположению, это и стало причиной для госпитализации.

— Учиться она ее не пускала никуда, девочка 9 классов окончила — и всё, — говорит Алексей. — Я приходил к ним, забирал свою дочь погулять, куда-то съездить на отдых, а старшая, Кристина (имя изменено. — Прим. ред.), всё сидела дома.

Брак Алексей и Мария так и не зарегистрировали. А в 2016 году разъехались. С тех пор бывший гражданский муж навещал свою дочь. В 2020 году, по рассказу Алексея, начались странности в поведении Марии. Внезапно в ее квартире он заметил плакаты на арабском языке. Она объясняла это тем, что приняла ислам и вышла замуж за мусульманина.

В феврале 2021-го Алексею перестали открывать дверь. А в мае Мария в первый раз пропала с дочерью. Алексей стал регулярно ходить в садик в надежде, что ребенок там появится. В результате он застал дочь в детсаду и расспросил, где они теперь живут.

— Дочь сказала: «Мы живем в частном секторе, здесь недалеко», — вспоминает Алексей Астафьев. — Я по карте посмотрел, поездил на машине там. Нашел: домик как конура. Всё уже на тот момент было продано, вся недвижимость, какая была.

По словам Алексея, Мария продала двухкомнатную квартиру, все драгоценности, бытовую технику. Отец уверен, что деньги она отдала в какую-то «секту», а сама переехала в маленький домик в поселке Мелькомбинат. В тот период она запрещала ему встречаться с дочерью и не пускала его на порог. Алексей на видео зафиксировал одну из попыток увидеть ребенка.

Отец обратился в суд, и через 6 месяцев разбирательств было вынесено решение об определении порядка общения — Алексею назначили встречи с ребенком три дня в неделю. Все эти полгода Мария не давала видеться ему с дочерью. Но и после решения суда продолжила препятствовать их встречам, постоянно переезжая с места на место, не сообщая отцу ребенка об этом.

14 декабря 2022 года по заявлению отца органы соцзащиты провели обследование его квартиры в микрорайоне Парковый, чтобы определить, может ли там жить ребенок. Сотрудники опеки зафиксировали, что в однокомнатной студии созданы все условия для дочери: есть отдельное спальное место, учебный стол, шкаф для письменных принадлежностей и ящики с одеждой для девочки, телевизор и многое другое.

Через два дня специалисты соцзащиты приехали по адресу Марии и там также составили акт жилищно-бытовых условий. Согласно документу (имеется в распоряжении редакции), дом состоит из холодной веранды, кухни и комнаты. Там предусмотрено печное отопление, но сама печь демонтирована. Помещение отапливается двумя электрическими обогревателями. В качестве водоснабжения — скважина на кухне. Санузла нет, туалет на улице, а умывальник предполагает слив в ведро. Из бытовой техники — отключенный от сети пустой холодильник и электроплита. В отчете соцзащиты особо подчеркнуто, что запаса продуктов нет, а на кухне в момент обследования показательно готовится еда на электроплитке. Из мебели в доме — обеденный стол и два стула, притом что там живут три человека — Мария и две дочери. В доме также зафиксировали недостаток спальных мест. Мать объяснила, что она спит на полу.

Вскоре Мария переехала. Алексей смог найти ее в общежитии по улице Блюхера. Зайдя в комнату, он увидел три панцирные кровати и ни одного матраса. По его словам, условия для проживания ребенка были вопиющие. Он вызвал сотрудников полиции по делам несовершеннолетних (ПДН).

— Приходили молодые девчонки из ПДН, разговаривали с ней [Марией Брызгаловой], — рассказывает Алексей Астафьев. — Я их спрашивал: вы видите условия, как они спят здесь, как они вообще живут? «Да, всё нормально у них», — отвечают сотрудницы ПДН. Куда мне после этого идти? Если я вижу, что им банально спать негде, а мне отвечают, что всё хорошо.

Отец обратился к уполномоченному по правам ребенка Евгении Майоровой. Она помогла ему получить направление на проведение исследования в Челябинском областном центре социальной защиты «Семья». 11 января 2022 года состоялась встреча отца, матери и ребенка с психологом-супервизором.

Психолог описал (документ есть в распоряжении редакции), что поведение ребенка в присутствии матери сопровождалось невербальными реакциями «в виде ступора», по словам специалиста, девочка не знала, как себя вести, и просто отмалчивалась. Без матери, вместе с судебным приставом, она вела себя спокойно, естественно, развернуто рассказывала разные истории из своей жизни, иногда улыбалась.

Согласно отчету психолога, Мария Брызгалова во время беседы вела себя странно, неестественно, волнения не просматривалось. Говорила без оскорблений, но нелогично, местами оперируя аналогиями и «умными» рассуждениями, не всегда по сути.

— Отец в начале беседы в большей степени поглядывал на дочь (редко видит, скучает). Во время беседы вел себя естественно, старался скрыть свое волнение, — охарактеризовал поведение отца психолог центра «Семья». — Спокойный, уравновешенный. Говорил тактично, без оскорблений. Мать дочери называл по имени-отчеству. Пытался выяснить у матери причины отсутствия желания развивать Аню, оказывать ей необходимое внимание и заботиться о ней в полной мере.

— Благоприятным для Ани и ее развития является место проживания с отцом. Ребенку необходимо оказать сессионную психологическую помощь по месту жительства для проработки последствий психотравмы, связанной с разводом родителей и ее «дележкой», — говорится в рекомендации психолога по результатам обследования. — Родители нуждаются в медиаторском сопровождении и психологическом консультировании по месту жительства. Обратить внимание на возможную вовлеченность матери в секту (возможно, и девочки). Матери девочки — пройти консультационную диагностику (лечение) у психиатра. Возобновлять встречи Ани с биологической матерью необходимо только после консультационной диагностики (лечения) у психиатра, при наличии комфортных для ребенка условий (без ущерба для его психического здоровья), в присутствии отца.

Год спустя, 31 января 2023 года, в центре соцзащиты «Семья» состоялось повторное проведение психологического обследования Ани. Специалисты зафиксировали, что с прошлой встречи ребенок оказался в сильно запущенном состоянии.

— У Ани диагностируются наличие психологического одиночества, тревожного психоэмоционального состояния, связанного с неудовлетворенностью семейной ситуацией, — констатировали психологи.

Отдельно психолог отметила у ребенка признаки недоедания и суицидальные мысли. Согласно отчету, девочка любит учиться, потому что «в школе дают молоко, очень люблю, фрукты и сок», — цитата ребенка из психологического обследования.

— Выявляются маркеры педагогической запущенности и суицидальные наклонности. Девочка проживает «не в детстве», — заключили психологи.

В качестве рекомендаций специалисты снова написали заключение, что для ребенка благоприятной будет жизнь с отцом. Алексей пошел в суд с иском об изменении места жительства ребенка.

После этого Мария опять сменила адрес. За последние полгода — уже в четвертый раз. В начале марта отец не смог найти дочь и написал заявление в полицию о похищении.

Где Мария с детьми сейчас, Алексей узнал от наших журналистов, которые разыскали женщину… в Новосибирске.

Сказать, что Мария Брызгалова скрывается, будет некоторым преувеличением. Женщина действительно забрала дочерей и уехала из Челябинской области за полторы тысячи километров, в Новосибирск. Встретиться с журналистами у себя дома она соглашается почти сразу: говорит, что догадывается, что рассказывал о ней Алексей, и готова показать, как живет с дочками.

Мария снимает небольшую комнату в общежитии. Это окраинный район Новосибирска, в 90-е годы славный в основном разгулом бандитизма, сейчас — более спокойный и местами даже респектабельный. Но панельную девятиэтажку элитным жильем не назовешь, хотя в холле на первом этаже положена свежая плитка, а в подъезде шумит электроинструмент — идет ремонт.

Мария выходит на лестницу встретить гостей, но узнать ее удается не сразу — после рассказов Алексея ждешь увидеть покрытую, завернутую в драпировки и платки ортодоксальную мусульманку. Но на женщине светское фиолетовое платье, подчеркивающее заметную уже беременность.

— Вы не носите хиджаб?

— Иногда платок надеваю, иногда — нет. Но я и раньше их любила и носила, это вещи не связанные.

Марии 41 год, но выглядит она старше — кажется, в основном из-за усталости.

Дочки Марии тоже дома. Кристина в Челябинске работала, но в Новосибирске искать новое место не стала — вместо этого просматривает журналы для абитуриентов. Пока остановилась на специальности со сложным названием «право и организация социального обеспечения». Но, кажется, куда больше юриспруденции ее привлекает литература. Мария с гордостью говорит, что дочка пишет «книжки» на компьютере. Кристина развивать тему стесняется.

Аня первым делом достает из ранца пластилин и садится лепить «торт-сюрприз для тебя, мама». Девочка одета в форменное черное платье и белые колготки: не успела переодеться после школы, а теперь в их единственной комнате — гости.

— Мы меньше месяца здесь живем, — говорит Мария. — 23 февраля я купила билеты, а в ночь на 24-е мы уже садились в поезд. И знаете, так хорошо стало…

— Что-то случилось накануне серьезное, что вы так резко сорвались с места?

— Ничего особенного. Я давно хотела уехать, просто собирала все документы…

С Алексеем она познакомилась много лет назад при романтических обстоятельствах: спасая старушку-соседку и ее вещи из горящего дома. Это, кажется, единственная часть, в которой рассказы бывших возлюбленных совпадают друг с другом. Дальше начинаются расхождения.

По словам Марии, неладное она заметила не сразу. Сначала они с Алексеем не жили вместе, а просто встречались в течение нескольких лет. Потом, когда уже съехались, мужчина даже поменял у нее в квартире одно из окон на пластиковое, но на этом его участие в жизни семьи закончилось. Ни денег, ни физической работы по дому женщина вспомнить не может.

Вскоре они разошлись. Астафьев действительно навещал дочку Аню, гулял с ней на детской площадке. Но алиментов Мария, по ее собственным словам, не видела, а возвращал Аню домой Алексей далеко не каждый раз.

Зато видела кое-что другое.

— Он [Алексей Астафьев] принес нам домой два горшка с кустами, поставил на балконе и сказал, что это цветы, для красоты, — рассказывает старшая дочь Марии, Кристина. — А это была конопля.

— Он каждый раз, когда приходил, зайдет в туалет и что-то курит. Трубочки какие-то разбрасывает, — подтверждает слова дочки Мария. — Говорил, что жить надо в кайф.

Кусты, по словам женщины, стали последней каплей. Она вспомнила, как несколько лет назад Кристина отравилась неизвестным веществом после того, как в квартире побывал ее бывший сожитель. В тот момент Мария была на работе, что точно произошло, она не знает.

— Возможно, он просто накурил, а она надышалась, — аккуратно предполагает она.

— То есть вы не думаете, что он специально угостил ребенка?

— Я не знаю.

После того случая у Кристины начались неврологические и ментальные проблемы. Девушка попала в психоневрологический диспансер, Мария не отрицает этого: говорит, что полгода водила дочь по больницам и сидела у ее кровати. Сейчас проблемы сгладились, и сегодня старшая дочь Марии выглядит обычной девушкой, только очень юной, почти подростком, и довольно зажатой. Стесняется, похоже, своей внешности: Кристина простыла, нос распух и покраснел.

Мария продала квартиру в Челябинске, о которой знал Алексей: по ее словам, не для того, чтобы отдать кому-нибудь деньги, а чтобы приобрести жилье подальше от бывшего сожителя. Купила не благоустроенную квартиру, а маленький домик, который якобы вот-вот подлежал сносу, и постаралась максимально ограничить общение Ани с папой. Женщина утверждает, что выбор был неслучаен: она рассчитывала, что вот-вот вместо неустроенного жилья получит квартиру в новостройке, и часть финансов у нее осталась.

В этот же момент, в 2021 году, она сошлась с новым возлюбленным. Его имени Мария Брызгалова не называет, но фотографии показывает охотно. Восточной внешности молодой мужчина на фотографиях запечатлен за работой (Мария утверждает, что у мужа свой бизнес в сфере ландшафтного дизайна) или нежно обнимающим жену. За помощью к любимому она не обращалась и говорит, что делала это умышленно.

— У него [нового мужа] семь братьев, — просто объясняет она. — Кто-нибудь его [Алексея Астафьева] убьет, а я виновата останусь. Я решила, что детей защищу сама, и от мужа нового тоже ушла. Мы здесь совсем одни.

В период короткого (и, кажется, незарегистрированного) брака Мария и приняла ислам.

— Кто-то ходит в церковь, кто-то — в синагогу, я — в мечеть, — просто говорит она.

Когда на середине разговора на ее телефоне включается запись призыва на молитву, она говорит, что прерывать разговор не надо: намаз она совершит в следующий раз.

Сложно сказать, действительно ли Алексей испугался того, что его бывшая сожительница могла попасть в секту и втянуть туда Аню, приревновал мать своей дочки к новому мужчине или у него были какие-то другие мотивы. Но в этот момент, по словам Марии, ее жизнь и жизни ее дочек превратились в ад.

— Посмотрите, — настойчиво показывает женщина документы из толстой папки. Она четко отделяет в разговоре то, чего доказать не может, а что подкреплено бесконечными протоколами опросов в полиции и медицинскими справками.

На диване, кроме копий решений суда, договора аренды и школьных грамот дочки Ани, разложены однотипные больничные справки и протоколы, составленные полицейскими.

Например, 4 сентября 2022 года Марию Брызгалову направили в приемное отделение Челябинской больницы № 3 из травмпункта. Медики обнаружили у нее закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, ушибы головы и туловища. Пациентку отпустили лечиться дома, информацию передали в полицию.

А в конце декабря Алексей попытался забрать ребенка силой.

— 25 декабря я вместе с мамой пошла на остановку, чтобы увидеться со своим папой, — написала сотрудница полиции со слов девочки. — Я изначально сказала маме, что не хочу видеться с папой, так как папа мне говорил, что хочет забрать меня от мамы, а я этого не хочу. <…> Вечером я спросила у папы, когда он отвезет меня обратно к маме, на что он ответил мне, что никуда меня больше не повезет.

На следующий день Мария, как следует из протокола, нашла дочь, но Алексей не хотел отпускать ребенка.

— Сейчас я вам покажу, чем всё кончилось, — она берется за телефон и начинает листать галерею в поисках нужного видео.

И в этот момент Аня, которая до того открывала рот, только чтобы поздороваться, и молча лепила из пластилина, говорит:

— Мама, пожалуйста, поставь другое видео.

— Тебе неприятно?

— Мне страшно, — тихо отвечает девочка.

Видеоряд записи, мягко сказать, малоинформативен: почти сразу смартфон в руках Марии начинает трястись. Но хватает и голосов.

— Мама! — рыдает Аня на видео. — Забери меня, мама! Забери, пожалуйста, забери с собой!

— Я стояла и плакала, просила папу отпустить меня и не лезть к маме, — напишет в тот вечер в протоколе всё так же со слов девочки сотрудница полиции. — Позже папа успокоился, а кто-то из прохожих вызвал полицию. Мы дождались сотрудника полиции и поехали в больницу, потому что папа бил маму.

Мария Брызгалова уверена: психологи из челябинского центра «Семья» пришли к выводу, что жить с ней ребенку опасно, а с папой у девочки хорошие отношения, опираясь только на слова самого Астафьева. Воспитывать Аню, уверена Мария, хочет не отец, а бабушка. Психолог из школы в Челябинске, где девочка училась раньше, тоже усомнилась, что у первоклассницы с папой хорошие отношения:

— 21 февраля 2023 года в школе присутствовал отец Ани, Алексей Владимирович. При мне, психологе, состоялась встреча отца и дочери. Аня была очень напряжена, чувствовалась тревога, — написала школьный психолог в справке. — Отец всячески старался разговорить Аню, спрашивая, где она живет. В ответ дочь молчала либо говорила: «Не скажу». Как таковой беседы у них не сложилось. Было заметно, что девочка с нетерпением ждет, когда закончится встреча.

Разговорить Аню и вправду непросто. Едва услышав хоть один вопрос об отношениях с папой, она замолкает и подсаживается ближе к матери.

— Ее вчера розыскники спрашивали, — как будто извиняется Мария. — Они с Кристиной уже устали одно и то же рассказывать.

Зато на другие темы Аня готова говорить долго. В Челябинске она занималась пением, и у нее получалось, даже грамоты есть. Но больше она любит балет (пока мы общаемся с Марией, девочка как бы невзначай демонстрирует пластику и растяжку). В Новосибирске ей интересно, но в доме в Челябинске тоже было хорошо: там были козочки с мягкими ушками.

Вспоминать, как папа бил маму, Аня совсем не хочет.

— Я не знаю, что у него в голове, — понижает голос, чтоб не услышала младшая дочь, Мария. — Он часто говорит мне: «Лучше бы ты повесилась», — а потом упрекает нас в том, что у меня и ребенка суицидальные мысли. Я иногда думаю: может, он и моей сестре — она покончила с собой — так говорил?

По словам матери, в качестве алиментов Алексей платит полторы тысячи в месяц. Когда девочка была в Челябинске, он покупал ей небольшие подарки.

Сейчас Мария хочет лишить отца Ани родительских прав и уверена, что суд встанет на ее сторону. Марию, правда, немного пугает, сколько денег уйдет на перелеты, но готова платить за то, чтобы между ней и Алексеем было полторы тысячи километров.

Алексей Неваленный — юрист, представляет интересы отца в судебном разбирательстве по определению места проживания его дочери в Центральном районном суде.

— На судебном заседании судья высказывала к нам претензии, почему мы разрываем девочку между одним и другим родителем. Якобы из-за этого мы ставим ребенка в неловкое положение, в результате которого она страдает. Отсюда я делаю вывод, что судья не читала ни первую, ни вторую экспертизу, проведенную в центре «Семья». Ведь там четко написано, что проблемы у девочки в связи с проживанием в семье матери.

По словам юриста, при рассмотрении административного дела в суде принимали участие представители соцзащиты.

— Специалисты УСЗН Центрального района тоже не читали экспертизы и всей угрозы жизни и здоровья ребенка либо не понимают, либо не хотят понимать, — считает Алексей Неваленный. — Никаких действий, направленных на определение ребенка вне семьи матери, они не принимают. Мы ведь даже предлагали определить ребенка в реабилитационный центр, лишь бы изъять у матери. Но ни судья, ни работники соцзащиты никак не проявили к этому интереса. Судья отложила рассмотрение дела на два месяца.

В ГУ МВД по Челябинской области нам рассказали, что Алексей Астафьев и Мария Брызгалова написали уже больше десятка заявлений друг на друга. Мать сообщает о побоях, удержании ребенка и преследованиях бывшего сожителя. Отец заявляет о том, что, вопреки решению суда, Мария не дает ему видеться с дочерью положенные три дня в неделю.

Одно из заявлений Марии о побоях дошло до суда в качестве административного дела.

— Женщина обращалась в ОМВД по Сосновскому району, где она ранее проживала. В одном случае с заявлением о семейном скандале, во втором — с сообщением о причинении телесных повреждений, — сообщили в пресс-службе ГУ МВД по Челябинской области. — По второму факту было открыто административное производство, собран материал по статье 6.1.1 КоАП РФ (побои), материал направлен в мировой суд Сосновского района для рассмотрения.

30 ноября 2021 года мировой судья постановил признать Алексея виновным и назначил штраф в 15 тысяч рублей, но мужчина обжаловал решение. Сосновский районный суд встал на сторону отца — отменил постановление и прекратил дело в связи с недоказанностью. Тогда Мария не подкрепила свои обвинения никакими документами.

В сентябре 2022-го последовало новое заявление в полицию. Мама девочки обратилась в травмпункт, откуда ее направили в областную больницу, где у Марии установили черепно-мозговые травмы. Врачам она рассказала, что ее избил бывший сожитель. Медики направили сообщение в полицию.

— Материалы по обращению женщины (от сентября 2022-го. — Прим. ред.) о причинении ей телесных повреждений сожителем в настоящий момент находятся в работе в районном отделе полиции «Центральный» УМВД по городу Челябинску, — сообщили в пресс-службе ГУ МВД области. — Данная ситуация поставлена на контроль начальником городского управления МВД. После заключения судебно-медицинской экспертизы будет дана правовая оценка действиям мужчины.

Вот комментарий от ГУ МВД по вызову полиции в декабре, когда Алексей пытался забрать дочку у матери (на видео).

Обновлено. Полиция предоставила комментарий по разборке, попавшей на видео:

— По эпизоду на Северо-Крымской: женщина заявила в полицию 25 декабря, что отец забрал дочь и не отдает, — добавили в пресс-службе ГУ МВД области. — Сотрудники полиции установили его местонахождение, с ним связались, он назвал адрес, где находится, ребенка передал матери. На следующие день от нее было такое же заявление. Действовали по алгоритму.

Пока родители не находят в себе мудрости успокоиться, наладить общение между собой и договориться о будущем ребенка, пока суды откладывают разбирательства на два месяца, пока соцслужбы избегают помощи нуждающейся семье, а полиция затягивает проверки, в заложниках всего этого клубка — маленькая девочка, которая, уже очевидно, пронесет происходящее через всю свою жизнь.