«Сложное моральное испытание»: журналистка — о том, что врачей нельзя сажать за ошибки

У меня высшее медицинское образование. В 30 лет я успела забежать в последний вагон уходящего поезда и прошла обучение до того, как у властей появилась шальная мысль ввести обязательную трехлетнюю отработку для выпускников медвузов. На мой взгляд, у людей отнимают свободу выбора. Но власти тоже могут кинуть камень в мой огород: «А это, Виктория, как раз для того, чтобы такие, как вы, не получали на халяву лучшее образование в мире, а потом не шли работать в медицину». Врачей и так не хватает. И вот оно ключевое — в России уже десятки лет огромная проблема — дефицит медиков в стране.

По статистике на 2025-й год, в России не хватает 33 тысяч врачей и 63 тысяч медсестер. Одной из причин считается низкая зарплата. Хотя фактически много мер принято, чтобы выровнять ситуацию и, поварившись много лет в медицинской среде, я не могу сказать, что зарплаты действительно такие уж маленькие, что врачи живут в нищете. Обидно, конечно, что они получают куда меньше, чем футболисты и артисты, но из труда врача сложно сделать шоу. А народ, как известно, требует хлеба и зрелищ.

В медицине много проблем — начиная от большого объема бумажной работы до штрафов от фонда обязательного медицинского страхования за неправильно оформленную историю болезни. Вообще, система ОМС — громоздкая бюрократическая гидра, которая, по большому счету, мешает работать российским врачам. Многие пациенты жалуются, что доктора, вместо того, чтобы уделить им больше времени, сидят и заполняют документы. А что поделать, если от их оформления зависит, получит ли больница деньги за пролеченного пациента или нет. Медучреждение выставляет счета согласно оказанным объемам медпомощи, но страховая запрашивает документацию …и начинается: здесь нет подписи, а здесь запятой, это дефект оформления. У многих больниц, особенно в районах, огромные кредиторские задолженности. Впрочем, текст не об этом.

На что жалуются люди? На то, что скорая долго едет, что не везде есть такие узкие специалисты, как, например, врачи-эндокринологи, ревматологи. Но это действительно штучный товар. Мало того, что врач получает базовое образование на протяжении шести лет, так ему еще необходимы два года ординатуры, чтобы освоить специальность. Поступить в ординатуру не так-то просто — это практически новый экзамен для выпускника. Нужно иметь необходимое количество баллов, чтобы обойти всех желающих. А самое интересное, что Минздрав РФ выделяет такое малое количество на дефицитные специальности, что можно диву даться. Например, стране как никогда нужны врачи-патологоанатомы. Никогда не забуду, как в год моего выпуска было выделено всего одно место в ординатуру по этой специальности, да и то коммерческое (!). То есть, хочешь стать врачом — плати. Сомневаюсь, что у каждого на эти цели найдется сразу 200 тысяч рублей.

Эта ситуация вынуждает выпускников после студенческой скамьи идти работать в поликлиники, чтобы накопить пресловутые баллы для поступления в ординатуру. То есть, он мог мечтать стать хирургом, но нет — вынужден сидеть в поликлинике педиатром или терапевтом. У людей отбирают мечту, заставляют тратить годы на то, чтобы стать тем, кем искренне желаешь. Так, я писала про 33-летнего саратовского врача, который до сих пор идет к своей цели и продолжает учиться. Он уже работает на скорой помощи, но получить заветную специальность «врач анестезиолог-реаниматолог» сможет только в следующем году. И чтобы этого добиться, два года работал простым врачом в ХМАО. Просто ему нужны были деньги и баллы.

При этом не прекращается негатив, который часть людей выливают на врачей, предпочитая лечиться лопухом или обращаться к экстрасенсам. Молодые, по их мнению, ничего не знают, другие — работать не хотят.

Меня поразила история, произошедшая в Бурятии: там врачи онкодиспансера удалили женщине здоровую почку. Возникла путаница при оформлении исследований — вместо данных одного пациента использовали результаты другого. Так у женщины, которая по собственной воле пришла на медицинское обследование, и была уверена в своем здоровье, появился страшный диагноз — злокачественная опухоль. И ей удалили совершенно здоровую почку. Врачи принесли извинения, рентгенолаборант, по вине которого произошла ошибка, уволилась из стационара, главврач тоже. Возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 118 УК РФ («Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Но легче никому не стало. Каждый теперь живет со своей бедой.

Статья, по которой обвиняются медики, грозит ограничением свободы — как условным, так и реальным. А главное — лишением права занимать должности или заниматься своей работой до трех лет. То есть, вот этих врачей, которые отдали по восемь лет жизни на обучение, и годами набирались опыта, могут отстранить от их основной деятельности. Минус врач при уже имеющимся дефиците.

Тема врачебных ошибок сложная и слишком серьезная. Если по вине их действия или, наоборот, бездействия человек умирает или становится инвалидом, нормально желать для него наказания. «Они не должны работать в медицине!» — уверены люди. Но это эмоции. Если представить, скольких людей вылечил конкретный врач, вспомнить, что ошибся он лишь однажды — разве это количество спасенных жизней не дает возможность простить одну боль, одну смерть? Разве нужно вырывать его из системы и запрещать работать, или все-таки дать право на реабилитацию?

Британский нейрохирург Генри Томас Марш, автор книги «Не навреди: Истории о жизни, смерти и нейрохирургии» интересно описывает, как работают врачи в Великобритании. Он честно пишет, что и сам ошибался не раз! В Соединенном Королевстве существует так называемая «Crown indemnity» — дословно «защита, обеспечиваемая короной». Все специалисты, работающие в национальной системе здравоохранения, находятся под ее юридической защитой. Если на врача подают в суд, то своего специалиста защищает больница, он застрахован от затрат, связанных с судебным преследованием. А компенсация за ошибку выплачивается из средств специального фонда. И что важно — врача могут полностью отстранить от деятельности за систематические ошибки, но это очень большая редкость, на грани казуса.

Мы не можем рисковать врачами, потому что не так легко заменить специалиста с многолетним опытом работы. Вспомните, сколько времени требуется, чтобы вырастить одного. Да, он может ошибиться и пострадают люди, но если быть выше эмоций и трезво оценивать ситуацию, можем ли мы его не простить?

Конечно, кто-то скажет: «Попади ты сама в такую ситуацию, посмотрим, как бы ты прощала врача, который угробил твоего близкого». Согласна, это сложное моральное испытание. Но я видела людей, которые прощали их. Главным было одно — врачи честно признавались в ошибке. Да, был такой диагноз, что человек все равно бы умер. Но медики шли на контакт с родственниками, объясняли ситуацию, а не прятались по коридорам. И это помогало им понять друг друга. Хотя и говорится, что понять друг друга могут только врачи.

Но я верю, что доверие и взаимопонимание возможны в цивилизованном обществе.