А судьи кто? Как обычные люди вершат судьбы убийц и других преступников

Если вы хоть раз смотрели телешоу про суд присяжных или фильм, где показан такой процесс, у вас наверняка возникал вопрос, насколько всё это реально. Правда ли обычные люди могут решить чью-то судьбу и как это всё устроено? В этом материале E1.RU постарался собрать ответы на эти и другие вопросы.

Помог нам в этом деле Вячеслав Курченко — председатель коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда в почетной отставке, заслуженный юрист, доктор юридических наук, профессор УрГЮУ. Он стоял у истоков возвращения суда присяжных в Свердловской области и вел самый первый процесс с судом присяжных в регионе.

Вячеслав Николаевич рассказал о том, как становятся присяжными, подкупают ли их, угрожают ли им, что нужно менять в современной системе, а также насколько правдив фильм Никиты Михалкова «12».

Система, похожая на современный суд присяжных, была еще в Российской империи. Только в XIX веке их называли народными заседателями, они могли принимать участие хоть в десяти процессах за год, при этом всё время ели, пили и ночевали в здании суда, не могли ни с кем обсуждать детали дела, а за отказ от участия получали штраф.

Многие нюансы изменились. Нет никаких штрафов за отказ быть присяжным, в здании суда людей никто не запирает, а запрет на обсуждение деталей процесса хоть официально и есть, но фактически давно забыт: сложно бывает не поделиться с близкими пережитым на заседании.

Раньше на крупных предприятиях были квоты на места среди народных заседателей. Назначали, конечно, самых трудолюбивых и хорошо себя зарекомендовавших. Теперь стать присяжным специально просто невозможно.

— Человек должен быть в списках последних выборов — муниципальных, президентских. Из них случайной выборкой на компьютере отбираются те, кто получит извещение. Обычно судебный департамент отправляет около 300, приходит из них процентов десять, — рассказывает Вячеслав Курченко.

Когда гражданин получил извещение от судебного департамента, это еще не путевка на скамью присяжных. Сначала надо пройти отбор — и там тоже всё очень строго.

— Отбор проводится в закрытом режиме. Судья, адвокат, прокурор приглашают каждого кандидата к столу, задают массу вопросов, чтобы «прощупать» присяжного и понять, как он поведет себя на судебном заседании, — объясняет судья в отставке.

— Как долго идет такой отбор?

— Это можно сделать за полдня, за день. В других странах, у тех же американцев, они месяц отбирают коллегию присяжных заседателей.

— Почему кандидатуру могут отклонить?

— Списки [по которым рассылают извещения] составляют администрации городов и районов — втемную, что называется. Мы не знаем, кто перед нами, когда люди приходят на отбор, — ни про профессии, ничего.

Поэтому важно всё выяснить. Мы всегда при отборе говорим: отвечайте правду на все вопросы, потому что если ложь вскроется потом, это будет поводом для отмены вердикта, в том числе и оправдательного.

Некоторые боятся из-за того, что сами раньше привлекались к административной ответственности, но это не запрещает участия в суде присяжных. Самое главное, чтобы такие факты не вскрылись позже и не стали основанием поставить под сомнение законность состава присяжных.

Иногда адвокаты спрашивают: «А что такое презумпция невиновности?», «А как вы относитесь к смертной казни?» Хоть кандидаты и не юристы и не обязаны знать термины, по этим вопросам стороны делают выводы о настрое человека и могут заявить отвод.

По одному из дел сторона защиты заявила отвод, потому что кандидат в присяжные раньше был так называемым общественным обвинителем.

Также бывают проблемы с теми, кто был судим, но судимость уже погашена. Само по себе это уже запретом не является, но обвинитель чаще всего не пропускает такую кандидатуру, хотя адвокаты иногда соглашаются.

— А человек сам может отказаться быть присяжным? Будет ли за это что-то?

— Он может просто не прийти по извещению, хотя кандидату оставляют номера телефонов и просят предупреждать, что он не придет. Штрафов за это никаких нет.

Позже заявить самоотвод тоже можно. Так делает примерно треть из тех, кто пришел на отбор.

Исследования еще тех лет, до принятия закона, привели нас к выводу, что иногда при отборе необходим психолог, который помог бы судье понять, способен ли человек быть присяжным.

Но если получили извещение, то мой совет: не отказывайтесь. Хотя бы попробуйте поучаствовать в процедуре отбора, такой опыт вы никогда и нигде не приобретете. Это как выиграть в лотерею, такой шанс может выпасть только раз.

В начале 2000-х в Свердловской области было 46 тысяч кандидатов в присяжные, а сейчас только 29 тысяч — и это при населении в пять миллионов человек.

Бывали ситуации, когда люди не выдерживали или в самом начале процесса говорили, например: «Я считаю, что он виновен». Всё это основание для отвода. Также, конечно, учитываются семейные обстоятельства, болезнь и так далее.

На такие случаи вводятся запасные присяжные. То есть отбор проходят не 12 человек, а 13, например, или 15 — закон не ограничивает количество запасных.

Их отбирают, чтобы процесс не сорвался. Жизнь есть жизнь — кто-то тяжело заболел, или другие обстоятельства, а дело должно рассматриваться. Запасные — такие же равноценные присяжные, они находятся рядом, имеют право задавать вопросы, только не участвуют в совещательной комнате.

— По каким причинам отказываются от участия в суде присяжных?

— Некоторые потом в анкете отвечали: «Мы не представляли, насколько тяжела работа судьи», «Это высокая ответственность, чтобы принять решение». В итоге одни после участия в процессе говорили: «Больше нас не приглашайте, мы на себя такой груз брать не будем». Есть и те, кто заявляет: зовите еще. Но присяжным можно быть только раз в год, а получить повторное извещение — большая редкость, потому что всё происходит методом случайной выборки.

Были и более прямолинейные ответы: лень, равнодушие и так далее. Другие открыто говорили, что есть проблемы с работодателем: «Мы боимся потерять работу», «Боимся, что будут косо смотреть [из-за долгого отсутствия]». Процессы могут длиться и месяц, и три. В Нижнем Тагиле одно дело суд присяжных рассматривал целый год.

— Вполне понятные опасения. А получают ли присяжные что-то за свою работу, чтобы, например, можно было отдать предпочтение суду, а не другим занятиям?

— Средняя заработная плата присяжного сохраняется. Тем, кто не работает, выплачивается 1/2 от должностного оклада судьи — это от 10 до 12,5 тысячи рублей. Конечно, этого мизерная цифра.

Осенью 2022 года был десятый всероссийский съезд судей, и там обсуждали, как вовлекать кандидатов в присяжные. Позже вышло постановление о развитии судебной системы.

Там говорилось и о том, что нужно повышать компенсационное вознаграждение присяжных, чтобы это была средняя заработная плата по региону, потому что в Москве одни расходы, в других областях — совсем иные.

— В своей практике или в общении с коллегами не замечали ли вы, кто чаще становится присяжным? Женщины или мужчины? Может, есть какой-то средний возраст?

— По-разному. Бывает, в составе коллегии могут оказаться одни мужчины или практически одни женщины — как повезет. Это всё случайность.

Когда такое происходит, на предварительных слушаниях мы спрашиваем у сторон обвинения и защиты: «Вы не посчитаете, что, например, коллегия из 10 женщин и 2 мужчин будет тенденциозна?» Если они ответят: «Нет, мы доверяем», начинается процесс.

Нередко коллегии, состоящие практически только из женщин, достаточно твердо и подробно рассматривают дела. Так что тут не предугадать.

В России действует классический суд присяжных, когда процесс ведут один профессиональный судья и присяжные. При этом коллегия принимает решение отдельно, в совещательной комнате. Судья же получает заполненные опросные листы, по которым выносит окончательный вердикт.

Ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных может заявить только сам обвиняемый.

— Могут ли подсудимому отказать в рассмотрении его дела присяжными?

— Нет, только если статья не подходит, потому что есть определенные категории дел. Самые ходовые — в районных судах: например, убийство и причинение тяжкого вреда здоровью.

В первые годы у нас в Свердловском областном суде доля дел, которые рассматривали присяжные, была около 5%. В Челябинской области она доходила до четверти всех дел.

Потом по всей стране эти цифры стали уменьшаться, и сейчас нет такого, чтобы где-то суд присяжных занимал большой удельный вес. В нашем областном суде сейчас рассматривается лишь пара дел в год.

К тому же есть дела, которые абсолютно не для присяжных. Не буду называть город, но история такая: была холодная осень, трое обвиняемых изнасиловали девушку и бросили, когда та была без сознания. В итоге она получила обморожение верхних и нижних конечностей, дошло до ампутации.

Когда она пришла в суд с замотанными руками, присяжные на нее посмотрели, и им всё сразу стало ясно, эмоциональный фон был с первых же минут. Зачем тут нужно было просить о суде присяжных?

— А как начинается сам процесс? Подсудимый заявил ходатайство, что дальше?

—  Мы проводим предварительные слушания, где объясняем: если вы попали под суд присяжных, отказаться от него уже невозможно (только на предварительном слушании) — это первое. Второе — если вердикт будет обвинительным, обжаловать его будет нельзя.

Поэтому многие в итоге отказываются от своего ходатайства. Вот я взял цифры за 2022 год: в районные суды Свердловской области поступило 37 ходатайств о рассмотрении дел с участием присяжных, в ходе предварительного слушания принято 10 отказов обвиняемых от заявленных ходатайств.

Обвиняемые боятся. Лучше пойти в профессиональный суд, где можно будет спорить и пытаться обжаловать вердикт. К тому же присяжные не обязаны объяснять, почему они решили, что человек виновен или нет — вот в чем изюминка.

Сам процесс состоит из двух этапов. Первый этап: когда судья ведет дело, и присяжные рассматривают только вопросы фактов.

Потом дело переходит в другую стадию, уже без присяжных. Судья решает вопросы, исходя из опросного листа — это практически прообраз приговора. Если присяжные вынесли оправдательный вердикт, то человека оправдывают, если признали виновным, то судья по опросному листу назначает наказание.

— То, что решение присяжных должно быть единогласным, — это миф?

— Когда суд присяжных удаляется в совещательную комнату, его внимание обращают на то, что вердикт должен быть вынесен единогласно, чтобы не было какой-то ошибки. Но это необязательно.

Если голоса у присяжных расходятся поровну, это означает, что подсудимый должен быть оправдан.

Если голоса расходятся в неравных значениях, присяжные должны провести в совещательной комнате минимум три часа. Единогласное решение может быть принято хоть за полчаса, хоть за пять минут. Но бывает, и сутками спорят.

— До драк не доходило?

— Нет, но иногда и через стены слышно, что бывают жесточайшие споры — кричат, и очень эмоционально. Не зря дается время всё обсудить, когда нет единодушия.

— Каков процент оправдательных вердиктов в судах присяжных?

— Тоже цифры 2022 года. Было вынесено 16 приговоров, из них 11 обвинительных и 5 оправдательных, то есть около 30%.

Относительно малого количества оправдательных приговоров: многие не учитывают того, что 21% дел суды прекращают по разным основаниям, то есть не выносят обвинительного приговора. Многие дела и до суда не доходят.

При этом оправдательные приговоры прокуратура обжалует. Но тут оспаривается не решение присяжных, а вопросы процедуры.

У нас по одному делу старшина присяжных, когда рассматривали дело по убийству, превратился чуть ли не в следователя: выехал на место происшествия один и провел там осмотр. Когда об этом стало известно, то, конечно, вердикт был отменен. Что это ему дало, когда в деле был протокол осмотра места, — непонятно.

На одном из первых дел с присяжными заседателями в составе была женщина, чей сын был судим и в это время отбывал наказание. Она это скрыла, хотя должна была рассказать, поэтому оправдательный вердикт был отменен.

Некорректно заполненный опросный лист или нарушения в самой процедуре тоже ставят вердикт под сомнение. Поэтому от судьи, ведущего процесс, требуется детальное знание уголовно-процессуального кодекса, чтобы ничего не пропустить и моментально среагировать, если не так зададут вопрос или еще что-то.

— Если обвинительный вердикт присяжных — это приговор во всех смыслах слова, то почему всё равно находятся подсудимые, готовые рискнуть?

— Иногда, может, рассчитывают на то, что присяжные всё-таки не профессионалы, поэтому надеются на то, что они сочтут вину недоказанной. Это русская рулетка.

Но чаще такого суда опасаются, потому что аргументов в духе «Потерпевший давал показания неуверенно» тут быть не может, заключения экспертиз тоже не оспорить — только порядок заседания.

— Если дел с каждым годом всё меньше, а люди не очень-то охотно идут в присяжные, есть ли риск, что такой суд в целом исчезнет в России?

— Не думаю. Всегда будут обвиняемые, которые полагают, что суд присяжных для них будет более объективным и справедливым. Это их право, и лишать его нельзя.

Пусть даже в этом году не будет ни одного процесса с судом присяжных, в следующем их может быть десять. Поэтому суд присяжных себя не изживет, но трансформироваться может.

— И что нужно менять?

— Самая главная проблема — недостаток информации у населения о сущности суда присяжных. С этим нужно что-то делать, делать систему более открытой, бороться с низкой явкой кандидатов, в том числе повышением выплат.

На съезде в 2022 году также обсуждали возвращение штрафов за отказ кандидатов в присяжные. 150 лет назад они были: в первый раз — от 10 до 100 рублей, во второй — от 20 до 200, в третий — от 30 до 300 рублей.

Тогда кандидаты должны были предоставлять справки о болезни и другие документы, подтверждающие уважительную причину неявки. Другой вариант — ввести административную ответственность для кандидатов, но и эта позиция тоже, думаю, не пройдет. Лучше идти по пути объяснений и мотивации.

Когда был принят закон о суде присяжных, мы провели обучение около 2000 кандидатов. Потому что люди даже не представляли, какие у них полномочия: что можно, что нельзя. Эта проблема есть и сегодня, так что такой опыт точно стоит повторять.

Гособвинителей, кстати, тогда тоже готовили. Они проходили обучение в театральном институте по искусству обвинения.

Одно дело — чтение протоколов, а другое — когда на заседание приходит эксперт и выступает перед присяжными.

Поэтому тут имеет значение принцип непосредственного участия, гораздо более ярко проявляется элемент состязательности, и все недостатки следствия, конечно, высвечиваются.

— При этом в целом люди стали более подкованы в юридических вопросах…

— Тут такой аргумент: мы все в России юристы, все медики. Медицина и юриспруденция — две профессии, в которых якобы все эксперты. Но это, конечно, оказывает больше негативное влияние.

— Какие еще есть проблемы и недостатки у нынешней системы?

— Нужно вводить новые подходы к исследованию доказательств. Есть проблема с тем, что не все моменты в суде присяжным разрешено рассматривать, хотя в XIX веке они могли исследовать всё и вся.

Сейчас присяжные — судьи факта, а что касается права — это рассматривают без них. Например, когда речь идет о недопустимых или незаконно добытых доказательствах. Также важно, что перед присяжными не раскрываются личности потерпевших и обвиняемых. Поэтому они начинают считать, что суд темнит. Возникает элемент недоверия.

Громкий процесс над Бишимбаевым в Казахстане, например, был построен по другой системе. У нас классический суд, а у них был смешанный — такой действует в большинстве стран Европы. В нем восемь присяжных и один профессиональный судья. Они рассматривают все вопросы — и права, и факта — и вместе находятся в совещательной комнате.

Может быть, лет через 50 мы тоже отойдем от классического суда присяжных и придем к смешанному составу.

— А как присяжные должны решать, заслуживает ли человек снисхождения, если даже вопрос судимости скрыт? Имеет ведь значение, первое это преступление или обвиняемый до этого уже убил трех бабушек, вышел полгода назад и теперь убил четвертую.

— Да, и сами присяжные об этом говорят. При этом в анкетах они пишут: «Это никак не повлияет на нашу объективность. Наоборот, мы будем более справедливыми, когда будем знать больше о потерпевшем и самом подсудимом».

Присяжным остается исходить только из самого деяния. Они так и говорят: «Перед нами темная фигура. Мы не знаем, кто есть кто». Это недостаток нашего законодательства. Думаю, рано или поздно это должны изменить.

— Не бессмысленный ли это запрет, если про все громкие дела сейчас пишут СМИ, в том числе о том, кто совершил преступление?

— Присяжным говорят: «Не читайте и не смотрите ничего», потому что медийность дела так или иначе влияет. Но контролировать это невозможно.

Предлагали селить присяжных в гостиницы на время процесса, чтобы изолировать. Но мы живем в информационном пространстве, так что такие ограничения еще больше оттолкнут людей.

В здании суда приставы везде сопровождают присяжных, даже до столовой и обратно, но дома они спокойно читают о деле в СМИ и обсуждают процесс. Этого не запретить.

В анонимных анкетах мы прямо об этом спрашивали, отвечают: «Конечно, читаем и обсуждаем».

— Журналистам ведь не запрещено быть присяжными. Если мне доведется участвовать в каком-то процессе, и я опубликую информацию о нем, что мне за это будет?

— Так нельзя, это разглашение данных, касающихся судебного разбирательства. Из состава присяжных вас могут вывести, но судить и штрафовать не будут. Поэтому на предварительном слушании мы говорим кандидатам, за какие рамки выходить нельзя.

Дома — пожалуйста, но в публичное поле выносить ничего нельзя. Такое разглашение может поставить под сомнение объективность вердикта, так как это нарушение тайны совещательной комнаты.

— Бывают ли случаи подкупа присяжных и давления на них?

— К сожалению, такое редко, но происходит. Особенно на Северном Кавказе, в Москве и Московской области. Были процессы, когда на присяжных оказывали влияние, они заявляли об этом, и их просто заменяли. В том числе для этого всегда есть запасные.

Конечно, на целую коллегию повлиять тяжелее, чем на одного судью. Но иногда один инициативный присяжный может провести такую работу, что в итоге коллегия примет решение, которое из доказательств и не вытекает.

В ситуациях, когда обвинительный приговор необоснован, судья имеет право распустить коллегию по основанию тенденциозности, собрать новую и начать процесс заново. По оправдательному вердикту так поступить нельзя.

— Есть регионы в России, где с судами присяжных всё совсем плохо?

— В небольших регионах еще меньше процессов с присяжными, потому что люди друг друга знают и просто отказываются, опасаясь давления и косых взглядов. То же самое и в районных судах.

У американцев, например, есть понятие анонимных присяжных — они находятся в масках, то есть обвиняемый не знает, кто перед ним. Обычно так поступают по делам с организованной преступностью, но нам это вряд ли подойдет — будет какая-то закрытая сторона правосудия.

— В целом суд присяжных воспринимается как что-то очень киношное. В России самый яркий пример — фильм «12». Насколько он правдоподобен?

— Там очень сильный психологический аспект, в котором показано обсуждение в совещательной комнате. В этом плане фильм, что называется, «в десятку».

Споры, драма, смена мнений, когда начинают с одного, а приходят к противоположному, — это и приводит к истине.

— А что насчет телешоу про суды?

— Сам я такое не смотрю, иногда, и просто времени не хватает. Да и присяжные говорят, что тоже видят этот чисто постановочный, нереальный характер шоу.

В анкетах некоторые откровенно писали, что это всё бред.