Девять жизней. Честная история рязанской матери-одиночки

Отключение отопления и электричества у многодетных семей и пенсионеров стало в Рязанской области новогодней традицией. И минувший год не был исключением. За неделю до праздников несчастье коснулось одинокой мамы с восемью детьми из деревни Рожок. Елена Фокина обратилась в СМИ с просьбой о помощи, и всего за сутки неравнодушные люди собрали сумму, необходимую для погашения долгов по электричеству. Журналисты YA62.ru навестили шумное семейство перед самым Новым годом. Сегодня мы рассказываем вам их историю.

Автобус Рязань — Екимовка останавливается возле покосившейся ржавой остановки в центре Рожка. Вместе с нами из автобуса выходит мужчина с ребенком. На вопрос, где живет многодетная семья, мужчина молча указывает на одноэтажный дом за реденьким деревянным забором и уходит своей дорогой. Чтобы попасть к адресатам, идем через небольшую поляну, где нас атакуют местные дворняги: собаки лают, исполняя свой охранный долг, но при этом радостно машут хвостами, приветствуя «чужаков».

На лай из дома выходит высокий молодой человек:
— А вы к кому? — улыбается он нам.
— К вам.
— Тогда милости просим, — парень провожает нас в дом.

В так называемом «предбаннике» все стены завешаны куртками и фуфайками. Каждый гвоздик подписан, как шкафчики в детском саду: «Женя», «Христина», «Илья»... На полу под лавками обуви — не сосчитать. А в доме тепло и чисто. Вовсю идут предновогодние хлопоты — дети моют полы и убираются в комнатах, мама заканчивает большую стирку. Несколько дней назад вернулось электричество, и теперь можно украсить елку гирляндами — у детей будет настоящий Новый год и можно больше не бояться темноты.

Глава первая. Елена

Елена Фокина родилась в 1978 году, когда еще существовал Советский Союз, а в школу ходили октябрята и пионеры. Первые воспоминания у нее связаны с детским домом, где она прожила до 15 лет. Маму с папой лишили родительских прав, и познакомилась Елена с ними только после совершеннолетия.

— Сперва я жила в Солотчинском детском доме, когда была совсем маленькая, — вспоминает Елена, показывая семейный фотоальбом. — Помню, как мы в школу в первый класс ходили зимой через поле, по колено в сугробах. Придешь на первый урок — у батареи греешься... Я часто болела тогда, и, наверное, поэтому, перевели меня в Поплевинский детский дом, где-то в Скопинском районе. Класс у нас в школе был очень дружный, учителя хорошие, директор тоже. Но я особенно никогда со сверстниками не дружила — мне было с ними неинтересно. Мои лучшие друзья всегда были собаки.

Елена была пионеркой, и помогала местным поплевинским бабушкам по хозяйству: кому огород копала, кому — дом убирала. Те в благодарность ее кормили вкусно. Хотя, по ее воспоминаниям, и в детском доме была отменная еда. А еще она любила заниматься рукоделием и книжки читать.

— В основном интересовалась фантастикой, — вспоминает Елена. — Только возьму в библиотеке книжку — через два дня бегу за следующей. Быстро читала, с огромным интересом. А потом записалась на кружки по вышиванию. Мне нравилось создавать что-то руками, творить.

В 1994 году Елене Фокиной было 15 лет. Она окончила восемь классов средней школы и выпустилась из детдома. Поступила в рязанское училище №3 на штукатура-маляра. Жила в общежитии и сама зарабатывала себе на жизнь: преподаватель подкидывал халтурку и в свободное от учебы время Елена отрабатывала навыки ремонтного рабочего на реальной практике. Тогда же она начала искать своих родителей.

— Мечтала найти папу, а нашла маму, тетку и братьев с сестрами. И переехала, как училище закончила, к ним, в Рыбновский район. Там и на работу устроилась. Помню, тетя все плакала, что когда нас в детдом отдавали, она хотела очень меня себе забрать. Да куда там? У самой было пятеро детей тогда. Мама моя, оказалось, полжизни просидела в тюрьме и постоянно пила. Я ведь ее и к себе в дом забирала. Но у меня условия жесткие. Я ей сразу сказала: у меня — не пить! Я сама не пью и никому не советую. На два дня ее хватило, и она уехала. Уже очень давно я ее не видела.

Глава вторая. Илья

Там же, в Рыбновском районе, брат Елены познакомил ее со своим другом. Случилась любовь. В 1997 году Елена родила первого сына и назвала его в честь отца — Илья.

— Муж хотел Михаилом назвать, но мне это имя никогда не нравилось, — вспоминает Елена. —Какое-то «медвежье» имя. Мы даже повздорили на этой почве. Но быстро помирились. Мне тогда было 18 лет, совсем еще бестолковая. Из роддома нас когда выписали, пришла домой, кулек этот на кровать положила, смотрю на него и говорю: господи, что же мне с тобой делать-то? Благо очень помогла тогда свекровь — учила меня кормить, пеленать, баюкать. В то время не было же памперсов, и машинок стиральных не было. Во всяком случае, у нас точно. Вот и вместо подгузников покупала марли, потом стирали их вручную. Но тогда, помню, был хороший порошок — «Айс». На пять минут замачиваешь, и все белоснежное...

Илья много времени проводил со своей бабушкой, потому что в конце 90-х родителям приходилось здорово крутиться, чтобы прокормить семью. Елена хорошо помнит то время, когда они с мужем мотались по рынкам и торговали домашними продуктами. Говорит, золотое было время.

— Клетчатых сумок у нас, конечно, не было, мы с тележками ездили. Начиналось все с зелени и рязанских рынков: мы на огороде много всего для себя выращивали, а как пошли излишки — не выбрасывать же? Вот, возили петрушку, укроп. Потом стали ягоду собирать — облепиху, сливу, клубнику. У нас целая банда была челноков. Мы быстро поняли, что в Рязани ловить нечего и поехали дальше — попробовали в Голутвине поторговать, а потом и до Москвы добрались. Помню, стоим такие деревенские в Выхино — в валенках, полушубках. Время было обалденное — приехал и торгуешь, никто не гонял тогда.

Пока родители зарабатывали на жизнь — Илья рос под присмотром бабушки в творческой атмосфере. Бабуля преподавала игру на фортепиано, и мальчишка тоже схватывал все налету.

— Илья бабушку очень любил и всегда ей помогал. Однажды, когда ему было четыре года, он решил порадовать ее и приготовил ужин: намыл и нарезал картошку, залил водой, поставил на плиту. Газ, естественно, не зажег. Она с работы возвращается, а он радостный ей навстречу: «Ба! Я тебе ужин приготовил!». Сейчас Илье уже 22 года, а он все такой же — заботливый и внимательный. Часто помогает деньгами, знает, что нам тяжело. А я смотрю на него и все думаю: если бы мы тогда там остались у бабушки, он бы точно вырос пианистом.

Глава третья. Димка

— Спустя четыре года я забеременела Димкой. Срок был небольшой, и мы с бригадой отделочников уехали в Александров на колым. А когда вернулась, то узнала, что у мужа есть любовница. Сперва поняла это по прохладному отношению ко мне, а уж когда точно узнала, что он погуливает, — ушла от него.

Это время Елена вспоминает как самое тяжелое в своей жизни, и не только в финансовом, но и в эмоциональном плане.

— Я снимала квартиру и пыталась заработать, чтобы встать на ноги с двумя детьми. Когда рожала Димку, Илья жил у бабушки. Мы даже после развода общались со свекровью и до сих пор поддерживаем отношения. После родов мне нужно было как-то выйти на работу, чтобы прокормить семью. И тогда детский врач в Рыбном посоветовал отдать Димку в Дом малютки на время, пока все не наладится. Как же я рыдала...

Несмотря на эмоции, к этой временной мере все же пришлось прибегнуть. Договоренность была, что младенец проведет в Доме малютки полгода. Но Елена не дождалась окончания срока и уже через пять месяцев забрала ребенка.

— Каждые выходные я приезжала к нему. Как возьму на руки — так реву. Было страшно, что не смогу забрать его домой. Не хотелось для сына такой судьбы, как была у меня. И я поехала просить помощи у брата. Он тогда работал в Троицком монастыре. Мне предложили пожить с детьми там — выделили комнату, а я какое-то время работала поваром на кухне. А потом брат и говорит: «В Екимовке есть дом и подворье скотины, только коров доить надо будет каждый день. Поедешь?».

— Я никакой работы не боялась никогда, и с радостью согласилась.

Как доить корову, Елена видела один раз в жизни, но, когда понадобилось это повторить на практике, она с легкостью справилась. Зато дети всегда были при молоке, сметане и твороге.

— Димка тогда так отъелся, такой бутуз был! А потом вытянулся, постройнел. Я всегда так о нем пеклась, так чувствовала себя виноватой, что в итоге вырос у меня «аленький цветочек». И в школе был капризным, столько нервов потрепал — то хочу учиться, то не хочу учиться. Разве что на пол не падал и ногами не топал, как сейчас делают некоторые дети. И техникум бросил, не доучился. Сейчас дома сидит, по хозяйству помогает. Себя ищет. Дай бог, найдет.

Глава четвертая. Христина

— Когда то подворье в Екимовке закрылось, нам батюшка предложил переехать сюда, в Рожок. Разрешил жить в этом доме и даже помог со стройматериалами, чтобы мы смогли сделать небольшой ремонт. Здесь же я познакомилась с будущим папой Христины. Он работал водителем при монастыре, часто к нам приезжал. Начали встречаться, жить вместе. А как только он узнал, что я беременна, — собрал вещи и исчез. Больше я его никогда не видела.

Тогда, в 2004 году, у Елены родилась неожиданная двойня — Христина и Василиса. Но вторая девочка оказалась слабее и умерла спустя пять месяцев.

— Христина — моя главная помощница. Серьезная и очень деловая девочка. Хочет вот отца своего разыскать. Вся в меня. Да вот только мы особо ничего о нем не знаем — сам он с ГРЭСа, зовут Алексей Павлов. С тех пор 16 лет прошло, я и отчества-то его не помню уже.

Христина — целеустремленная девчонка, которая хочет поскорее вырваться из родительского гнезда и пойти учиться серьезным вещам. Она мечтает работать в МЧС, желательно — где-то в самом пекле, спасая людей и принося настоящую пользу. Силе ее характера можно позавидовать, а вот здоровье подводит...

— Ей было восемь лет, когда врачи поставили диагноз — хронический перинефрит. Это болезнь почек. Из-за нее Христина часто пропускает школу, потому что болеет или проходит профилактику в санаториях. В школе на подобное реагируют, мягко говоря, странно. Когда она приходит на уроки после долгого отсутствия, у нее учителя могут спросить: «Ну, что, отдохнула?». Поэтому она уже месяцы считает, когда же закончится учеба в школе. При этом Христина прекрасно занимается самостоятельно — штудирует учебники. У нее есть цель — поступить. И она к этой цели идет. Страшно деловая девочка и очень взрослая. Ей рано пришлось повзрослеть.

Глава пятая. Женечка

В 2005 году у детей появился новый папа.

— А меня потянуло на корейскую морковку. Через девять месяцев родился Женечка. И мы были рады. Мне тогда казалось, что у нас наконец-то полноценная семья. Отец очень любил сына и других детей тоже воспитывал, как своих. Всегда помогал в хозяйстве и по дому. Он, как и я, был разнорабочим, поэтому мы, можно сказать, работали по сменам: если у него нет подработки — он сидит с детьми, а я деньги зарабатываю. И наоборот.

У нас вроде бы только все наладилось. Но в один прекрасный день Женин папа ушел на заработок и не вернулся. А потом я узнала, что он в тюрьму сел. За воровство. Он из тюрьмы мне писал, но мы не отвечали. Не люблю я нечестных людей. И детей своих так учу: как бы ни было плохо — иди заработай, но не воруй. Этот путь никого до добра не доводит.

Елена вспоминает, что недавно Женин отец приходил навестить сына. Мальчик всегда ему радуется. Но визиты эти настолько редкие, что лучше бы их и не было.

— Я не против того, чтобы он виделся с сыном. Однако это не общение, а издевательство какое-то. Появится раз в год, Женька его обнимает — «Мой папка приехал!». А потом снова исчезает. Зачем нервы мотать ребенку? Если бы действительно хотел видеться с сыном, то виделся бы регулярно. Но жить с нами в одном доме я вора не пущу.

— Женечка — егоза, с самого детства. В садике на него все время жаловались — не мог усидеть на месте. В нем столько энергии — мама дорогая! Хотя детство у него было трудным. В два года у него случился приступ, похожий по всем признакам на эпилепсию, но врачи диагноз не подтвердили. Ребенок, который только начал говорить, вдруг замолчал. И только к пяти годам заговорил по слогам снова. Длинные слова произносил с заиканием. Поэтому я решила, что мы будем ездить к логопедам. Несколько лет каждый день я возила его в центр в Рязани. Пока он там — я подрабатываю на ремонтах или на рынке продавцом. Вечером забирала его, и мы уезжали домой. Мне до сих пор кажется, что в этом центре Женька просто потерял время. Когда мы вернулись в школу, он попал к сильнейшему учителю и очень хорошему человеку — Надежде Анатольевне. К концу учебного года ребенок уже бегло читал.

Женька — лучший друг всех соседских собак, и, пожалуй, самый жизнерадостный и творческий ребенок Елены. В свои 14 лет он не только учится в школе, но еще и успевает работать на местной ферме. Поначалу скромный, парень постепенно привыкает к посторонним и раскрывается во всей своей непосредственности. Рассказывает, как по вечерам любит сидеть на крыше дома и смотреть на звезды, как мечтает стать фотографом.

Глава шестая. Снежана

У Снежаны медово-рыжего цвета волосы. Эта необычная ирландская красота удивила даже ее маму.

— В роддоме говорят — у вас девочка рыжая! А я понять не могу, как так получилось? Я темная, муж тоже темный. А он и говорит: чего ты переживаешь, у меня в роду были рыжие.

С папой Снежаны Елена познакомилась в Рязани, на работе. Какое-то время они общались, потом жизнь их на время развела, и вновь столкнула. Он начал ухаживать, приезжать в гости и быстро нашел общий язык со всеми детьми.

— Наличие четверых детей его совершенно не смутило, и он очень хотел своих, потому что у самого детей не было. Когда Снежана родилась — радовался, как мальчишка. Всем говорил — у меня дочка! Вообще детей очень любил и постоянно водил их на природу, жарил шашлыки, возил в Рязань в «Приоленд», мы ездили в Кремль в музеи, на День города. Я радовалась, что у детей появился папа. Сама по себе помню и знаю, как не хватает отца в детстве, как хочется, чтобы папа ходил на родительские собрания, заступался, если нужно. У мальчишек особенно остро ощущается отсутствие отца.

— Снежана росла деловая. Помню, она маленькой была, шли с ней из магазина, мимо идут прохожие и говорят: «Ой, какая хорошая девочка!». А она им отвечает: «Я не хорошая девочка. Я — Снежана». И в этом вся она. Сейчас она взрослеет и во многом копирует Христину, пытается ей подражать. Хочет и одеваться моднее. Я разрешаю детям выбирать для себя одежду по вкусу, не навязываю своих предпочтений. Главное, чтобы было удобно и в деньги укладывалось. Они хоть и все мои, но все равно каждый — индивидуальность. Мне кажется, мои школьники одеваются не хуже других. Конечно, шикануть гаджетами у моих не получается. Сейчас мобильники есть только у тех, кто сам себе на них заработал, — у Христины и Жени. Но вот Снежане обещала купить смартфон, если она закончит год на «отлично». Она очень умная. Но такая летящая и ленивая... Я все время говорю: сперва родилась лень, потом Снежана. Хорошо учится, но могла бы лучше.

А еще Снежана дерется с мальчишками. Елена уверена, что эта черта характера досталась дочери от нее.

— Про нашу семью в деревне чего только не говорят. Родители на кухнях сплетничают, а дети подхватывают. Приходят в школу и начинают на моих задираться: ваша мама такая-сякая. Я сколько раз своим говорила — наплюйте, не связывайтесь. Снежана возмущается: если про нас гадости говорят — я молчать не буду, врежу любому мальчишке! Неправильно это, конечно, но я бы на ее месте поступила бы так же.

Глава седьмая. Людмила

После рождения Снежаны прошло три года прежде, чем Елену жутко потянуло на сладкое...

— А уж как радовался муж — вторая дочка родилась! Людмила, моя дюймовочка, тоже сперва была рыженькая, а уж потом побелела постепенно. Первое время, когда она только появилась, я, конечно же, с ней была неразлучна — все-таки младенец, огромная ответственность. А когда она подросла, я, наверное, слишком положилась на взрослых детей, пошла работать и упустила дочку. Только сейчас я это понимаю и страшно себя ругаю за то, что не начала вовремя готовить ее к школе. В первом же классе у нас начались проблемы. Приходит Люда домой вся в слезах. Спрашиваю, что случилось, а она и говорит: «Меня повесили на доску позора». Я удивилась тогда, говорю, не может такого быть в первом-то классе. Оказалось, что так учительница решила развить у Людмилы тягу к знаниям. Девочка плохо читала, и та повесила ее фото на доску позора рядом со всеми хулиганами школы, чтобы у нее был стимул учиться лучше. Как вы думаете, какая была реакция моего ребенка? «Я не буду ходить в школу никогда»! Люда очень впечатлительная, и уговорить ее снова взять в руки учебники было сложно. Мы две недели писали и читали эти буквы, учили их вдоль и поперек. В итоге она научилась читать по слогам довольно бегло. И дальше уже особых проблем не было. Таблицу умножения она выучила сама. Ко мне за помощью в учебе дети вообще редко обращаются — все чаще друг к другу. Учительница, кстати, успехами Людмилы была довольна.

Глава восьмая. Андрейка

Спустя два года после рождения Люды на свет появился Андрейка. Елена вспоминает: муж очень радовался, что у него, наконец, после двух дочек, родился сын. А потом в семье случилась неприятная история, и мужчину посадили...

— Я не хочу даже вспоминать это... У нас был тогда не Новый год, а сплошной следственный комитет и экспертизы. Очень боялась, что по деревне поползут слухи, что это будет клеймо на всю семью. Учительница в школе тогда сказала, что поговорит со всеми родителями детей, чтобы не было в разговорах даже полунамека на случившееся. Тогда нам было очень тяжело. Все думала — как же я буду жить одна? После стольких лет спокойной жизни. Да еще и с маленьким ребенком на руках. Срочно стала искать варианты, как бы уехать подальше отсюда.

Именно в этот момент знакомая оказала Елене Фокиной медвежью услугу и продала ей аварийный дом в глухих касимовских лесах.

— Я покупала «кота в мешке», потратила на него весь материнский капитал. Признаю, моя вина есть в том, что мы не посмотрели дом. Зря поверила на слово. Но в той ситуации было сложно рассуждать здраво. Как мне потом сказали, оказывается, прежде чем разрешить освоить материнский капитал, на объект недвижимости должна была выехать соответствующая комиссия и дать заключение, что дом пригоден для проживания несовершеннолетних. Естественно, никакой комиссии у нас не было. Я пыталась отсудить маткапитал обратно, но проиграла суд. В общем, уехать отсюда у нас не вышло...

Глава девятая. Витя

Спустя пару лет после произошедшего Елена снова встретила мужчину, который согласился на роль отца для подрастающих детей.

— Хороший человек. Познакомились с ним случайно, он подвозил нас несколько раз с детьми из екимовского детского сада. Некоторое время он за мной ухаживал, мы встречались. Я ему сразу сказала, сколько у меня детей, он ответил, что это не имеет значения. Но мы с ним в быту как-то сразу не сошлись характерами: часто ссорились, ругались из-за детей. Он говорил, что дети неправильно себя ведут, и сам он в их возрасте таким не был. А потом он решил не ходить на работу. Все сидел дома, а я пахала в две смены. Я ему говорила: иди работай! Не дело здоровому мужику на шее у женщины сидеть. И ладно бы инвалид какой был. А он отвечал: нам мама поможет. Мама у него сама пенсионерка, постоянно болеет, много тратит деньги на лекарства. Это ей нужно помогать, а не наоборот. И я поставила ультиматум: либо ты идешь работать, либо уходишь вообще. Он собрал вещи и ушел. Я тогда уже знала, что беременна Витюшкой, но отцу его ничего говорить не стала.

Сейчас Виктору уже три года.

Эпилог

Витюшка бегает по дому в костюме зайчика, потому что хочет сфотографироваться под елочкой. Людмила надела белое платье и просит маму красиво заколоть ей волосы. Снежана ищет второй носок. Женя с интересом рассматривает технику нашего фотографа. Христина, как самая ответственная, держит все под контролем. Илья на работе.

— У меня часто спрашивают: не мечтала ли я о другой жизни? — задумчиво говорит Елена Фокина. — Нет, не мечтала. Не представляю себе жизни без моих детей. Да и сейчас они все пристроены — кто работает, кто в школе учится, кто в садик ходит. А сама я — командир ведра и швабры! Работаю уборщицей на местном предприятии, на две ставки...

Елена больше ни с кем не встречается. Говорит так: одной спокойнее и проще, да и дети выросли — помогают. Даже самый маленький умеет веник держать в руках. Сейчас семья серьезно задумалась о ремонте в доме: добрые люди, откликнувшиеся на предыдущие публикации, обещали помочь со стройматериалами.

— Когда-нибудь мы построим большой просторный дом, в котором у каждого будет своя комната, — мечтательно заявляет Женя, глядя на детский рисунок домика на стене. Елена смеется и обнимает сына.

Семья Елены Фокиной периодически нуждается в материальной или вещественной помощи. Все, кто хочет помочь женщине, могут уточнить, как это сделать, по телефону: 8-930-882-61-07. Материальную помощь можно оказать через карту: 5336 6903 6586 9157, Сбербанк, Елена Юрьевна Фокина.

Над материалом работала Дарья Копосова

Фотограф Мария Илларионова

В материале использовано архивное фото семьи Фокиных