Один день строгого режима

Это все стереотипы, что сотрудники тюрьмы пьют исключительно чифир. Они любят кофе. Потому что он бодрит и великолепно пахнет. Это все стереотипы, что заключенные слушают сплошь блатной шансон. Они любят романсы на стихи Есенина. В стереотипы постепенно превращаются серые стены и железные решетки.

Корреспондент Делового портала YA62.ru провел один день по ту сторону колючей проволоки, наблюдая за тем, в каких условиях содержатся осужденные в колонии строгого режима.

6:00

Подъем. Не правда ли, начало совершенно не отличается от любого буднего дня среднестатистического жителя России рабочего класса. До выхода на работу у осужденных колонии есть целый час, чтобы привести себя в порядок и позавтракать. Благо, не нужно стоять в пробках на общественном транспорте, все в шаговой доступности.

— Нашей колонии в позапрошлом году исполнилось 50 лет, — рассказывает заместитель начальника колонии №2 Олег Селиванов, проводя экскурсию по местам не столь отдаленным. — Здания и сооружения уже достаточно старые, но мы стараемся все поддерживать в надлежащем виде, чтобы жизни и здоровью осужденных ничего не угрожало. А контингент у нас здесь сложный, специфический. Сидят в основном так называемые «второходы», по-русски — рецидивисты. Правила колонии знают отлично, но и о правах своих не забывают. С такими и сложно, и просто одновременно.

Всего осужденных в колонии по лимиту должно быть не более полутора тысяч. Правда сейчас благодаря амнистии в честь 70-летия Победы осталось порядка 1 300 человек. Но, как показывает практика, это не надолго.

7:00

Из всего числа осужденных колонии 900 человек трудоустроены. Вся территория учреждения разделена на промышленную и жилую зоны. Почти как у свободных людей, только масштабом поменьше. Есть цеха по производству одежды, деревянных изделий, бетонных блоков. В прошлом году появился новый заказ на изготовление детских удерживающих кресел в автомобили. Каркасы поставляются с завода, а тканью обшивают их уже осужденные.

— Они зарабатывают деньги, пусть и небольшие, для многих это неплохое подспорье, поскольку зачастую им приходится выплачивать алименты, — продолжает свой рассказ Олег Селиванов. — Кроме того, согласно закону, свое питание, обмундирование и пребывание здесь осужденные обязаны оплачивать сами. Остальное заработанное падает на лицевой счет, чтобы они могли сходить в ларек и купить чай, сигареты или сладости. Остается не так много, но побаловать себя хватает.

9:00

Помимо производственных должностей есть бюджетные места, на которых также трудоустроены осужденные. Это, в основном, хозяйственное обслуживание: повара, дворники, дневальные, ремонтники — службы жизнеобеспечения учреждения. Их зарплата чуть лучше, стабильнее, так как они работают на окладе. Потому и место бюджетника в колонии считается престижным. Однако основная масса осужденных трудится на швейном производстве, которое занимает порядка 80%.

— Занимаемся пошивом рубашек с длинным рукавом для сотрудников полиции, — рассказывает о своей деятельности осужденный Александр. — Помимо этого производим формы для рабочих, зимние куртки и другую одежду. Шить совсем не сложно, руку набили и делаем получше некоторых, а главное, качественнее.

В апреле срок заключения под стражей у Александра заканчивается. Дома его ждет жена и дети. Старшему ребенку 13 лет. Ровно столько, сколько папа в совокупности пробыл в стенах казенного дома.

11:30 — 13:30

Обеденный перерыв. Так как людей в колонии много, он происходит по сменам, поэтому и так растягивается во времени. Теперь в тюрьме даже кормят осужденных на выбор — и первое, и второе предлагается разное, на любой вкус. Продукты всегда свежие, преимущественно свои.

— У нас есть хозяйство, которое кормит не только осужденных, но и курсантов ФСИН, — объясняет замначальника колонии. — Выращиваем и собираем картошку, содержим мясной скот. Можно сказать, осужденные сами себя обеспечивают вкусной и здоровой пищей. Готовят, кстати, тоже они.

14:00

Есть в колонии и мастера по деревообработке, которые могут сделать шедевры своими руками, но, по словам замначальника учреждения, народ мельчает, и умельцев таких с каждым годом становится все меньше.

— Я 22 года на посту, мне есть с чем сравнить, — отмечает Олег Селиванов. — Сегодня рукастых мастеров почти не осталось. Это и с распространением наркомании за последние десятилетия тоже связано. У людей, которые на воле были зависимы от наркомании или алкоголизма, просто нет интересов. Может быть, у него и руки-то золотые, но не хочет он ничем заниматься. Поэтому стереотип советских лет о том, что если на зоне изготовлены ножик или нарды, то это продукт высшего качества, постепенно себя изживает.

16:00

Именно в это время заканчивается рабочий день и начинается вечерняя проверка. У осужденных появляется личное время, чтобы заняться спортом, чтением или походом в церковь. В колонии, в общем-то, есть масса вариантов, как занять свой досуг.

— С июля 2015 года стартовал рекомендованный Москвой эксперимент — Центры исправления осужденных, — вводит в курс дела Олег Вячеславович. — Если раньше существовала отрядная система во главе с начальником, который и занимался воспитанием, то сейчас эта система отошла на второй план. На базе 14 отрядов колонии, создано пять центров, исходя из числа общежитий, в которых обитают осужденные.

Во главе стоит начальник центра, у него в подчинении заместитель по воспитательной работе, заместитель по режиму и надзору, а также штатный психолог. Кто-то из сотрудников колонии всегда есть в поле зрения осужденных, что, безусловно, дисциплинирует. Кроме того, они в любой момент могут обратиться с просьбой к сотруднику для решения каких-то проблем или вопросов.

— Чаще всего мои подопечные просят о свиданиях, — рассказывает майор внутренней службы, начальник воспитательного отдела по работе с осужденными Николай Зотов. — И я обязан сделать все, чтобы выполнить их просьбу в рамках закона. Однажды осужденный попросил связаться с его сестрой, с которой потерял связь после преступления. Он убил мать. Естественно, сестра вычеркнула брата из жизни. Прошло время, и он осознал свою вину и попросил меня разыскать родственницу, чтобы передать ей письмо с раскаянием.

17:00

Среди осужденных, которые не работают, есть не только инвалиды и пенсионеры, но и злостные нарушители режима. Ну ни в какую не хотят они этого делать. В воспитательных целях психологи и сотрудники центров пытаются внушить своим подопечным, что работа — это не только отличный способ скоротать день, но и своего рода система бонусов. Будешь себя хорошо вести и усердно трудиться — появится шанс выйти пораньше или, как минимум, поменять вид режима.

Всего видов условий отбывания наказания в колонии три: облегченные, обычные и строгие. Отличаются они количеством свиданий, числом возможных посылок и, непосредственно, комфортабельностью содержания. Если в облегченном режиме осужденные живут в комнате по двое и спят на деревянных кроватях, то в строгих условиях все как в тюрьме — большие комнаты и несколько рядов двухэтажных нар. В общем, все как на воле, и место под солнцем нужно заработать своим трудом.

18:00

Если говорить о свободном времени и личном досуге, то тут у осужденных вариантов довольно много. Начиная от того, что в условиях фитнес-центров мы называем «качалкой», и заканчивая тем, что в условиях ночных клубов мы называем концертами. К слову, музыкальную группу колонии №2 можно назвать лучшей среди коллективов той же направленности.

— Раньше мода такая была — играть во дворах на гитаре, так и научился, — делится воспоминаниями лидер группы «Душа» Николай. — Потом уже освоил еще несколько инструментов, но любимой все равно гитара осталась. Песни пишем, в основном, о любви, друзьях, судьбе. О тюрьме стараемся петь поменьше, ее и так хватает. Песня должна быть историей. Сам я Высоцкого люблю, а на стихи Есенина пишу музыку. Потому что Высоцкий все-таки от людей для нас творил, а Есенин — от Бога.

19:00

О Боге люди, сидящие по ту сторону колючей проволоки, задумываются чаще, чем обремененные свободой. Неспроста на территории колонии построили чудесную церковь с резными иконостасами и росписью по стенам на подходе к ней. «И это тоже сделали осужденные?» — самый частый вопрос, который мог услышать от меня в этот день замначальника колонии. Да, это тоже они.

— И все они ждут освобождения, — добавляет Олег Селиванов. — И когда выходят, у них наступает эйфория глотка свободного воздуха. Вот он вышел за забор, а что дальше будет делать — не знает. Разговариваю с ними перед освобождением, мол, ну что, когда к нам назад? И отвечают — нет, никогда в жизни! Да только у нас же все рецидивисты. Кого по амнистии победной освободили в 2015 году, уже вернулись. Из моего личного опыта есть рекорд самого короткого срока на воле — два часа. Вышел человек, приехал на вокзал, выпил на радостях и украл чемодан. Тут же его поймали и привезли назад. Домой.

22:00

Отбой после ужина. Так и заканчивает очередной день сурка в рязанской колонии, мало чем отличающийся от любого другого дня. Как живут осужденные-рецидивисты теперь понятно. А вот как выдерживают такую жизнь те, кто следит за порядком в местах не столь отдаленных?

— Обидно, когда отдельные средства массовой информации культивируют весьма колоритный, но лишенный реального подтекста образ сотрудника колонии, — весьма остро реагирует на этот вопрос Олег Селиванов. — Многие люди думают, что это небритый садист, которого хлебом не корми, дай кого-нибудь побить. Мы — обычные люди, не инопланетяне. Водим детей в школы и садики. Никакой железной силы воли у нас нет, просто чуть побольше терпения и, наверное, здравого смысла.

Специфика работы накладывает свои отпечатки, может быть, мы как-то по-другому смотрим на жизнь и психологию людей. Иногда общаешься с осужденным и понимаешь, то, что он говорит, сильно отличается от того, что произошло на самом деле. Кого ни спроси, все здесь сидят «ни за что». А уж какие истории жалостливые рассказывают... От такого психологического давления есть одно единственное проверенное годами лекарство: почитать приговор. Представить людей, которых они обидели, унизили, ограбили, убили.

И это не для того, чтобы ожесточать наши сердца. А для объективной оценки ситуации. Для нас осужденные все одинаковые, и не важно, какое преступление они совершили. Я и нашим обитателям всегда говорю: для меня вы все одинаковые — в черной одежде, стриженные, с бирочками на груди. Но когда выходят из-под заключения, всегда желаю больше не возвращаться за эту сторону колючей проволоки.

Больше фото ЗДЕСЬ

Дарья <Прошла по этапу> Копосова