11168
Цензура по-рязански. Кому власть платит за молчание?
Ни для кого не секрет, что в Рязанской области вот уже много лет существует цензура. Начало явлению было положено еще при губернаторе Олеге Ковалеве, и заключалась оно в том, что средствам массовой информации из бюджета области платили деньги за молчание. И деньги, надо сказать, немалые. По оценкам экспертов, статья расходов на то, чтобы закрыть журналистам рты, сопоставима с некоторыми строчками затрат на социальную сферу в Рязанской области. И действительно, зачем, например, чистить тротуар ото льда, если на эти деньги можно «попросить» всех не писать о гололеде.
Однако ситуация начала меняться с массовым выходом СМИ в интернет-пространство и развитием соцсетей. Сегодня замолчать информацию становится все сложнее. При этом расходы на покупку лояльности журналистов продолжаются.
Кому выгодна цензура в Рязанской области и куда уходят деньги налогоплательщиков? Портал YA62.ru пообщался с экспертом в этой области и провел собственное расследование в сфере госзакупок.
История вопроса
Одним из первых неподконтрольных интернет-СМИ в Рязани стало издание Vidsboku. Его главный редактор Константин Смирнов помнит те времена, когда цензура в регионе только зарождалась в том виде, в каком мы ее сегодня знаем. Журналист согласился ответить на вопросы YA62.ru.
– Константин, ты наверняка помнишь, когда, кем и для чего в Рязани была введена цензура?
– Давай определимся, что мы имеем в виду под словом «цензура». А мы имеем в виду, что большинство рязанских СМИ заключают договоры с органами власти, получают деньги из бюджета и за это полностью им подконтрольны. Так или иначе нечто подобное существовало всегда, постоянно действующая система сложилась в начале правления губернатора Олега Ковалева. Структура органов, отвечающих за работу с прессой, выглядела так: была пресс-служба во главе с Ольгой Чуляевой и комитет по печати, который возглавил Сергей Дудукин. И он просто начал всем платить. Все получилось быстро и легко. Почему система цензуры так быстро выстроилась? Потому что все были не просто к этому готовы, а буквально мечтали об этом. Почти все.
В региональных СМИ всегда наблюдалась тяга присесть на какой-то постоянный источник [финансирования] и сидеть на нем. Одно время все искали олигарха, который готов содержать твой проект для каких-то политических игр или просто для понтов. Затем, когда главным игроком во всем стало государство, все стали мечтать о договоре. Главное, чтобы стабильно, ни о чем не думать и не суетиться. Поэтому, когда Сергей Анатольевич (Дудукин. – Прим. ред.) начал всем предлагать бабло, все радостно на него согласились.
Причем эти договоры даже с точки зрения чистого бизнеса изначально были довольно странные. Там не было конкретного объекта продажи. Ну вот давай посмотрим, как это выглядит, даже если оставить в стороне вопросы гражданских чувств и профессиональной этики. Вот даже с точки зрения «купи-продай» как это должно быть? Сели люди за стол переговоров: ты мне платишь столько-то и я делаю вот это. Или не делаю вот это. Так ведь не было даже такого. Все так хотели этих денег, что даже условий ставить никаких не стали.
– Почему же? Сейчас в договорах прописывается, сколько, грубо говоря, новостей должно выйти в СМИ за те или иные деньги.
– Но это формальность, чистая фикция. Не за это же платят на самом деле. Фактический предмет договора никто не обговаривал. Просто была куплена некая общая лояльность. В итоге очень быстро, почти сразу, от журналистов стали требовать всего. Всего, что придет в головы тех, кто с той стороны. А учитывая то, что экс-губернатор Ковалев в таких вопросах весьма маразматичен, была куча анекдотических ситуаций. Сейчас всего не вспомнишь за столько-то лет, но я этих приколов слышал миллион. Какие-то заголовки про урожай свеклы заставляли менять, потому что в каком-то там отчете звучала другая цифра. При этом все прекрасно понимали, что ни этот отчет никто не будет читать, ни эту новость.
– Прямо по Оруэллу…
– Ну, у Оруэлла четко объясняется функциональность, что для чего происходит в этой системе 84-го года. В той системе все продумано. А в этой ничего не было продумано. Почему? Тоже в целом понятно. По идее СМИ – это инструмент влияния на публичную политику. На выборы, например. У нас роль публичной политики за последние несколько лет свелась к нулю. Поэтому получилось так, что цензура есть, а как и куда ее применить – непонятно. И плюс в том же самом областном правительстве, которое всем верховодило, не было людей, которые бы хоть сколько-то умели это делать. Дудукин, к слову, профессиональный политтехнолог и достаточно серьезного уровня, хотя его чиновная карьера (по внешним признакам, по крайней мере) потерпела фиаско. Но когда он ушел, создали единое минпечати, которое возглавила Ольга Чуляева. Ей в наследство досталась эта система, сама она ничего не создавала, даже эту примитивную систему сплошных договоров. Чуляева – ну, это в лучшем случае секретарша, которая может подстраиваться под определенного типа начальников. Бывший губернатор в личном смысле был человеком, которому нравится, когда перед ним тупо лебезят, падкий на грубую лесть, мнительный, к которому такая вот секретарша может подлизаться, создав эффект, что она его оберегает от врагов, не знаю от чего там еще, от сглаза. Ну и вот отсюда весь этот бред, который мы наблюдали столько лет, – есть полностью подконтрольная поляна, а руководит ей тетка, которая ни в зуб ногой ни в чем, кроме как наушничать чудаковатому губеру.
– А затем меняется вообще всё. Развиваются соцсети, альтернативные медиа, всё переходит в интернет. Ситуация полностью меняется. Ну и что, что ты цензуришь, условно говоря, 10 СМИ из 12? Если выходит новость у нас (Vidsboku. – Прим. ред.), у вас (YA62.ru. – Прим. ред.), они все равно везде. Выйдет она еще в пяти СМИ или не выйдет – вообще больше не играет никакой роли. Если ты запретишь своему пулу писать про повышение тарифов – ничего не изменится.
Но у этих людей там вообще нет в голове понимания, что такое критерий и результат работы со СМИ, не говоря уже о каких-то PR-стратегиях. У них есть подотчетное мышление: надо как можно больше запретить и поставить галочку. Последние годы все это минпечати вообще не имеет смысла, кроме вывода бабла. Вот какой для региональной власти самый большой страх? Попадание негатива в федеральные СМИ. Система количественной цензуры, вот этой вот, при которой они отчитываются, в скольких медиа вышло, в скольких не вышло, как-то этому препятствует? Совершенно никак. Все, что было достойно попадания в федеральные СМИ, туда и так попало. Какие-то супернелепости, типа этой дорожной разметки по ямам, либо ужасы с замерзшим инвалидом, Константиново, Вышенский монастырь – всё подхватили федералы. А губернатор Ковалев, например, смотрел, как его стебут у Урганта, и на полном серьезе считал, что прикрылся, как фиговым листочком, напечатав обраточку в каких-то своих колхозных сайтах.
– Сменился губернатор. Но система снабжения СМИ бюджетными деньгами, чтобы они молчали, осталась. То есть, по сути, ничего не изменилось?
– Фактически, да, не изменилось. Там не очень понятно, кто за что отвечает сейчас, есть Чуляева со своей богадельней, есть пресс-секретарь Арапов (Денис Арапов – пресс-секретарь губернатора Николая Любимова. – Прим. ред.). Мы видим, что маразм, по крайней мере ушел из общей стилистики работы. Но огромные бюджетные деньги продолжают тратиться на цензуру. И эти суммы действительно очень велики и сопоставимы со статьями социальных расходов.
– Наверняка, губернатор понимает, что система цензуры в том виде, в котором она существовала при Ковалеве, бессмысленна. Тогда почему этот денежный поток в подконтрольные СМИ не прекращается?
– Ну, это как-то непривычно, новаторски, а этого никто не любит. Не стоит забывать и о коррупционной составляющей, хотя воруют в основном на финансировании подконтрольных минпечати предприятий – ТКР, издательстве «Пресса» и газете «Рязанские ведомости», а не на договорах. Это все невооруженным глазом видно, и любая проверка, которая поставит перед собой цель, выявит все схемы, потому что там тоже все сделано через задницу.
– Можем ли мы говорить о том, что существующая система цензуры вредит каждому конкретному рязанцу?
– Смотри, как получается. Система цензуры есть, но системы препятствования распространению информации, на региональном уровне, нет. Такой парадокс. Она вредит только тем, что на нее тратятся бюджетные деньги, которые можно пустить на актуальные нужды: тротуары вон почистить, например. И она вредит эстетически. Во-первых, многим просто противно это видеть. А это плохо, это влияет на восприятие среды, города так же, как, я не знаю, курящие таксисты. Ты найдешь некурящего, но сделаешь вывод об общем уровне культуры в этом городе. Губернатору вроде перестали вопросы по бумажкам задавать? А я вот сходил на пресс-конференцию к мэру Рязани (Сергею Карабасову. – Прим. ред.), там опять сидят журналисты, учат вопросы, которые им заранее в редакцию прислали.
– А ты не думал, что это может быть, скажем так, инициатива самих СМИ? Грубо говоря, люди не знают, что спросить у мэра, и тогда на помощь приходит пресс-служба администрации, чтобы просто не было молчания на пресс-конференции?
– Ну, здесь мы уходим в другую проблему, которая еще более широкая. Она заключается в том, что две трети рязанских СМИ – говно и их просто не должно быть. Они не выполняют функцию СМИ.
– Кстати, почему в свое время на систему цензуры согласились все СМИ? Были ли варианты взять и не продаться?
– Вот эта проблема: продался – не продался, согласился на цензуру – не согласился, она появляется, когда тебе есть что терять. А тебе есть что терять, когда ты пришел в журналистику с какими-то нормальными профессиональными задачами. Ты в голове держишь нормальную модель этой работы. А она заключается в следующем: твоя задача находить как можно более скрытую информацию. И чем она более скрыта, тем более ценна, и тем больше будет в итоге отдачи, признания, резонанса и всяких ништяков. Когда ты нацелен на поиск сокрытой информации, ты по-любому чинишь кому-то какие-то неприятности. И это даже не издержка профессии, а неотъемлемая часть работы.
И вот тебе предлагают от этого полностью или частично отказаться, то есть понести существенные потери. Для тебя обсуждение предложения стать подконтрольным и войти в систему цензуры – довольно сложное. Ну, типа договорного матча – ты проигрываешь, но что-то там получаешь. Дилемма. Но проблема в том, что у большинства работающих в рязанской журналистике никакой дилеммы не было, терять было нечего, так как не было вот этой нормальной рабочей модели в голове. Они вообще не понимают, что здесь делают. Поэтому они ни от чего не отказывались и ничего не продавали. И никакой выбор, никакая проблема перед ними не стояла, ни моральная, никакая.
И это не фигуры речи. Я действительно не понимаю, зачем большинство людей приходят в региональные СМИ. Потому что занимаются они не журналистикой, а какой-то херней. Сидят, как бабки на завалинке, на дежурных мероприятиях, с какой-то тоской и ужасом воспринимают необходимость куда-то звонить, кого-то беспокоить, на чем-то настаивать. Медом тут не намазано. Те деньги, которые получает большинство журналистов за свою работу, можно заработать в куче других мест, и при этом чувствовать себя там гораздо более комфортно и органично.
Как устроена цензура
Портал YA62.ru решил принять участие в тендерах на освещение деятельности правительства Рязанской области, как это делают подконтрольные СМИ. Таково уж наше законодательство: любая сделка с государством теперь обязана проходить процедуру госзакупок. Предполагается, что это должно экономить региональный бюджет.
Целей наше издание преследовало несколько. Во-первых, конечно же, заработать. Во-вторых, посмотреть на процесс распределения госбюджета изнутри. В-третьих, свести к нулю нелепую политику благоговейного молчания перед сильными мира сего: мы собирались выиграть тендер на освещение новостей правительства, но при этом не умалчивать важную для региона негативную информацию. О том, с какими трудностями пришлось столкнуться неподконтрольному СМИ в процессе игры на тендерах, рассказывает руководитель проекта YA62.ru Роман Казаков.
– На сайте госзакупок министерство печати Рязанской области публикует три тендера на размещение информации в интернет-СМИ. То есть, минпечати должно выбрать сайты, которые будут деятельность правительства освещать. Начальная цена каждого тендера составляла порядка 400 тыс. рублей. Информационные агентства обязывались за эти деньги разместить 72 новости в течение пяти или шести месяцев. То есть стоимость одной новости, получается, 5,5 тыс. Это максимальная цена, которая потом, при аукционе и торгах, должна опуститься, если там есть реальные игроки.
Министерство печати в своем техническом задании прописывает условия для участия в тендерах. Они таковы: тематический индекс цитирования Яндекса (ТИЦ) должен быть не менее 1 200, и количество уникальных посетителей – не менее 100 тыс.
Казалось бы, посещаемость сайта – это самое важное, вопросов нет. Логично, что чем больше людей зайдет на ресурс, тем больше прочитает новость. Ведь все, что хочет минпечати, по сути, это информационный охват, пропаганда деятельности местной власти. Абсолютно не логичен упор на ТИЦ. Потому что это такая вещь, которая дается, грубо говоря, за выслугу лет. Чем дольше существует сайт, тем выше будет индекс цитирования. Например, есть сайт «Медиа Рязань», живет он уже восемь лет, и у него ТИЦ 1 300. У ребят из «7 инфо» и РЗН.инфо – по 1 700, просто потому, что они уже второй десяток лет на рынке. Раньше ТИЦ рос быстрее, потому что сайтов в принципе было меньше, сейчас он растет медленнее.
Интересно отметить, что у Google тоже существовал подобный параметр, вроде яндексовского ТИЦ. Но он был упразднен, так как в нем нет никакого прикладного смысла для интернет-ресурсов. Он ни на что не влияет и, по большому счету, никому не интересен. В 2013 году Google аннулировал этот показатель.
Таким образом получается, что в совокупности двум заданным в госзакупках параметрам соответствуют только три рязанских интернет-СМИ – «Медиа Рязань», «7 инфо» и РЗН.инфо. И остается только догадываться, почему на сайте госзакупок размещается именно три тендера на одинаковую сумму. Самое интересное состоит в том, что игроки друг другу не мешают, а разбирают каждый по тендеру и выигрывают его единолично, без конкурентов и без понижения цены. Хотя, казалось бы, именно в удешевлении, экономии бюджета и заключается смысл проведения закупок. Любой нормальный игрок, не замешанный в сговоре, видя три одинаковые закупки, подаст заявки во все, будет сражаться с остальными участниками за победу, что неминуемо приведет к снижению цены аукциона.
– Однако ничего подобного мы не наблюдаем в аукционах, проводимых министерством печати, – отмечает руководитель YA62.ru. – Каким-то чудесным образом на одну закупку подает заявку только «Медиа Рязань», на вторую исключительно «7 инфо», а на третью – РЗН.инфо. При этом СМИ не мешают друг другу забрать тендеры по максимальной цене. Есть мнение, что в данном конкретном случае прослеживается сговор. Ничем другим объяснить подобное везение участников торгов не представляется возможным. Таким образом выходит, что конкуренции между участниками нет, хоть она и могла бы быть, и при этом никто другой поучаствовать в торгах не может. YA62.ru ввязался в тендеры, чтобы изнутри посмотреть на процесс работы минпечати в сфере госзакупок. Естественно, ресурс был отбракован только потому, что ТИЦ не соответствует требованиям, так как YA62.ru существует менее четырех лет.
Описанный выше аукцион был инициирован в апреле 2017 года. Как только контракт истек, спустя полгода, минпечати снова организует три закупки на те же суммы. Но с некоторыми изменениями.
– Когда начались судебные процессы по предыдущим закупкам, я обращал внимание на то, что показатели «Медиа Рязани» не соответствуют заявленным в договоре, – рассказывает Казаков. – То есть, когда игрался тендер, в котором были прописаны условия – не менее 100 тыс. уникальных пользователей, «Медиа Рязань» еще проходила по ним. Но потом показатели ресурса упали, и продолжали в течение полугода падать до 91 тыс. На мой вопрос, не противоречит ли это выполнению условий контракта, представители минпечати ответить не смогли. А судья не стал обращать на это внимание.
Выходит, что в течение всего срока отработки контракта «Медиа Рязань», по сути, не соответствовала условиям договора, но при этом все равно получала деньги. Каково же было удивление, когда на госзакупках появились новые тендеры с новыми условиями: теперь минпечати прописывало, что посещаемость сайта должна быть не меньше… 90 тыс. уникальных пользователей! Этот неожиданный ход дает нам право предполагать, что поправки в контракт были внесены только ради того, чтобы «Медиа Рязань» снова могла соответствовать условиям торгов.
– И самое интересное, что на момент заключения контракта ресурс едва-едва соответствовал условиям, но уже в следующем месяце посещаемость продолжила стремительно падать, – отмечает Казаков.
В начале 2018 года на сайте госзакупок были размещены три тендера на освещение деятельности Рязанской областной думы. И в них, помимо уже известных нам условий, появилось новое – возможность просматривать ленту новостей до определенного срока. Две закупки совершенно одинаковые – в них прописана возможность просматривать ленту за 10 лет, что соответствует периоду жизни «7 инфо» и РЗН.инфо. А третья закупка немного отличается.
– Там требования чуть полояльнее, – объясняет представитель YA62.ru. – ТИЦ нужен пониже, да и уникальных пользователей необходимо всего 80 тыс. И требование по времени не 10 лет, как у двух других ресурсов, а семь. Данным параметрам соответствует только «Медиа Рязань». И я предполагаю, что тендер писался конкретно под этот ресурс. Также в тендере прописано еще одно условие: открытый доступ к статистике сайта. Так вот, если верить данным открытых источников, то в январе и феврале 2018 года посещаемость «Медиа Рязани» была ниже 80 тыс. пользователей. И мне интересно, какие данные ресурс предоставит, чтобы выиграть эту закупку. Но что-то мне подсказывает, что в тендере они все равно победят и получат эти 700 тыс. рублей из регионального бюджета.
Путем элементарных подсчетов прикидываем, сколько денег жителей Рязанской области уходит на «подкормку» трех проправительственных СМИ. Порядка 5 млн рублей получают вышеназванные интернет-ресурсы только от правительства и областной думы. При этом мы не берем в расчет печатные СМИ и телевидение, а также расходы на них из бюджетных учреждений. И если бы тендеры разыгрывались по-честному, в конкурентной борьбе, с реальным понижением цены – то вопросов к министерству печати было бы гораздо меньше. Но когда бюджетные деньги, по факту, просто раздаются «пулу лояльных СМИ», возникает вопрос, почему компетентные органы до сих пор не обратили внимание на деятельность минпечати (которое сейчас на потеху многим именуется «минтерполом»). В конце концов, такое «распределение» бюджетных денег – это уже никакой не эстетический вред, а вполне себе материальный.
О системе рязанской цензуры рассказал Михаил Агиров