16975
«Низы» – короли, а «Поповка» – по мелочовке. Как пацаны Рязань «делили»
Игра в слонов – забава, популярная среди рязанских школьников 70-80-х годов. Увлекались этим действом пацаны спортивные, крепкие, бесстрашные, так как в ходе игры можно было и синяк получить, и ухо сломать. Разбивались на две команды, человек по пять – то были «слоны» и «охотники». «Слоны» вставали в цепочку один за другим, впередистоящие зажимали локтем голову тех, кто стоит сзади, – так «фигура» делалась надежнее. Задача «охотников» состояла в том, чтобы с разбегу по очереди запрыгнуть на «слона» и в идеале развалить его. Поэтому разрешалось ерзать, хватать за уши и всячески увеличивать давление на конструкцию. «Слон» же, вопреки воздействию, должен был преодолеть почтительное расстояние – от черты до черты – и не развалиться под грузом. Если «слон» выдерживал – команды менялись ролями. Если нет, то испытание заново проходил тот же «слон».
Днем возле школ и на уроках физкультуры ребята дурачились, играли и кричали «Дорогу слонам!». А вечером те же самые пацаны могли отжимать мелочь у прохожих, снимать с мужиков меховые шапки, грабить, насиловать женщин.
Многие, посмотрев «Слово пацана», теперь знают, как обстояли дела с подростковой и молодежной преступностью в Казани. А как в Рязани было дело?
Журналист YA62.ru поговорила с экспертами, участниками и свидетелями событий 70-80-х годов, чтобы узнать, чем жили местные подростки, и из кого в итоге сформировались знаменитые рязанские ОПГ.
Некриминальная сторона
В феврале 1986 года Михаил Горбачев на съезде КПСС впервые озвучил термин «гласность». Стало можно говорить о том, о чем до этого было нельзя, – в том числе и о подростковой преступности. Информация о школьниках, нарушающих закон, появлялась в СМИ все чаще, и невольно могло сложиться впечатление, будто подростковый криминал пришел в страну вместе со свободами, а до этого преступности среди школьников не существовало.
– Подростковая преступность была всегда. Иначе откуда бы взяться детским комнатам милиции? Просто об этом не принято было говорить, – рассказывает известный рязанский продюсер и ведущий Игорь Крысанов, школьные годы которого пришлись на 70-е. – По три-четыре парня в любой школе Рязани стояли на учете в детской комнате милиции. Полстраны отсидело, дети копировали блатное поведение взрослых. Это поведение считалось правильным. Какие-то знания зачем-то передавались от старших к младшим. Я не был блатным, но помню, меня учили, мол, ты, когда в тюрьме окажешься и увидишь, что на входе в хату лежит полотенце, – что сделаешь? Наступишь или переступишь? Оцени формулировку: не «если ты окажешься в тюрьме», а «когда ты там окажешься». Будто у каждого на роду было написано сидеть.
По словам собеседника YA62.ru, в Рязани не случайно было довольно много контингента из мест не столь отдаленных. Еще во времена первого секретаря Рязанского обкома КПСС Алексея Ларионова, когда город развивался бешеными темпами и переживал экономический и промышленный подъем, – шло резкое заселение Рязани, потому что нужны были рабочие руки. Принимали всех и отовсюду, в том числе беспаспортных крестьян и бывших заключенных. Людей селили в бараках в Борках, под Кремлем и в домах на улице Попова. Постепенно они переселялись в новые застраиваемые микрорайоны, и маргинализация расползалась по новым территориям.
– Я сейчас скажу тебе то, чему ты очень удивишься: Рязань и Рязанская область никогда не были криминальными территориями, – говорит собеседник, хорошо знакомый с криминальными миром. – Здесь никогда не было культа воров в законе, общаков, чтобы собиралась помощь и отвозилась на зону. Ты спрашиваешь почему? Потому что. Вот так исторически сложилось. Да, где-то годах в 70-х на определенных территориях стал обитать интересный контингент. Но это были не какие-то пацаны и школьники. Нет. Это были взрослые люди, мужики, которые освободились из колоний и из зоны. Жили они под Кремлевским валом, на нижних улицах, освобождались они «с надзором» – то есть за ними приглядывала милиция. Приходит к тебе внезапно участковый, на часах 22:06, а тебя дома нет – ставит одно нарушение. Три нарушения – и ты опять едешь на зону. Иногда люди так сидели всю жизнь. Это называлось «сидеть за надзор». И было это довольно позорно. В общем, жили они возле Кремля, у них были свои огороды, голубятни, своя субкультура. Я маленьким был, у бабки самогонку воровал и к ним туда бегал – а они мне за это какую конфетку подарят, расческу выкидную или фотографию с голой женщиной. Но никогда они не давали ножики или иные опасные предметы. Всегда были очень вежливые и культурные. Не матерились. Одевались с иголочки. Наглаженные, постиранные, и пахло от них одеколоном. Если ты на демонстрации видишь человека лучше всех одетого – знай, этот человек отсидел.
Если говорить о подростках, то, как отмечают все собеседники YA62.ru, хулиганье всегда было хулиганьем, а законы улицы – законами улицы. Стайки школьников, мимо которых вечером ходить не стоило, часто собирались в Борках, на «Поповке» – площади Попова, на Почтовой, в Роще, на улице Павлова. При этом никто не берется назвать это явление организованной подростковой преступностью.
– Ну какая это преступность? Это даже не гопники. Таких на жаргоне называют «бакланами», – рассказывает эксперт из мира криминала. – Есть такая птица – баклан. И вот она, когда кормежку видит, то гогочет. И вот эти ребята в подворотнях, которые «Эй, ты, иди сюда, есть чё?» – очень по своей манере общаться напоминают бакланов. Самая позорная статья, за которую человек мог сесть – это «бакланка». То есть статья 206 УК РСФСР, хулиганство. Ну, предположим, иду я по Почтовой. Останавливают меня двое. – Ты откуда? – С Острова. – Кого знаешь? – Да всех знаю! – «Соловья» знаешь? – Знаю. – Ну, иди тогда. Это что, преступность? Преступность, это Кремль рязанский обворовать, кошелек у тебя стянуть так, что ты даже не заметишь. А это – дурость! Просто в какой-то момент подобное стало модным. Как флешмоб.
Районы, кварталы, жилые массивы
Постепенно «дурость» стала шириться и принимать районные масштабы. В городе начали образовываться локальные группы подростков, обитающие на определенных территориях. Формировались они по принципу близкого соседства – чтобы можно было быстро собраться на стрелку большим числом, и выяснить отношения, если вдруг кого-то из своих избили или ограбили.
Но если в Казани речь шла об организованных компаниях, которые могли насчитывать сотни участников, то в Рязани редко шла речь даже о нескольких десятках человек. Преступления и вовсе совершали единицы.
Из разговоров с собеседниками YA62.ru удалось установить следующую географию подростковых группировок.
«Центр» – к нему территориально относились площадь Ленина, Сенная, Кольцова, Пролетарская, «Шалопайка» – улица Почтовая, частично Первомайский проспект, улица Павлова. «Сельмашские» обитали на улице Кудрявцева. «Пентагон» – дом на улице МОГЭС, построенный в виде буквы «П». «Низы» – все, что вниз от Кремля и улицы Грибоедова, это и площадь Свободы, и Торговый городок.
Особняком стояли такие места, как Борки, «Франция» – микрорайон Шлаковый, Поповка. Считалось, что, если идешь в район площади Попова – нужно обязательно иметь в кармане 15-20 копеек, потому что все равно придется что-то отдать.
Район Городской Рощи делился на несколько локальных группировок: «Ленпоселок», «Бл…кие дворы», «Осиное гнездо», «Пеньки».
Так как основная часть Рязани тогда заканчивалась примерно в районе нынешнего «Барса», то отдельно от всех существовало приокское хулиганье.
«Центр»
– Я застал как раз конец 70-х, мне тогда было лет 14, и жил я в районе военного госпиталя, это, получается, был «Центр», – рассказывает рязанец Виталий. – Несмотря на то что от моего дома до школы была всего одна остановка, пешком старались не ходить, ездили на транспорте. На улице Павлова стояли тогда еще частные дома, и контингент там был своеобразный. А дети перенимали поведение родителей. Сам я жил, что называется, в благоприятном районе, но все равно приходилось выходить гулять со своего двора. Как только ты выходишь из двора на улицу – всё, ты на чужой территории. И был у нас на улице Попова такой Клёпа-хулиган, хоть и помладше, но деньги регулярно у прохожих школьников подрезал. И вот, как-то иду я, и подходят ко мне пацаны из «Центра». Есть чё? А у меня, как назло, никакой мелочи в тот момент не оказалось. Ну, он меня завел в подворотню и сказал, что если я еще раз выйду на его улицу без денег, то он совершит надо мной сексуальное насилие. Естественно, родителям о таком не расскажешь. Во-первых, жаловаться было не принято. Во-вторых, один раз расскажешь – в следующий раз могут и на улицу не отпустить. Скажут, сиди дома, раз так опасно.
По рассказам рязанцев, ребята из «Пентагона» на улице МОГЭС промышляли тем, что отжимали последние деньги и вещи у мужиков, которых поутру выпускали из местного вытрезвителя. Залезали по вечерам на территорию детского сада, забирались в беседку, играли в карты, выпивали, а под утро ловили алкашей из вытрезвителя и обирали их. Впрочем, отмечают жители, несчастные обитатели вытрезвителей уже и так к этому моменту были обобраны милицией, но что оставалось – забирали дворовые парни.
– На улице Некрасова была пивная, и мы, тогда еще школьниками, периодически ходили туда пиво пить, – делится воспоминаниями Игорь Крысанов. – И как-то встретил там знакомого с другом из школы №8. Выпили по пиву. Они говорят: может, покрепче чего? Я был не против, но деньги закончились. Они отмахнулись, мол, не беда, сейчас найдем, пошли. Мы вышли на набережную у Кремля, я был уверен, что идем мы домой к знакомому на улицу Рабочую за деньгами. В районе колокольни нам навстречу шел мужик. Парни как-то так переглянулись, парой слов перекинулись, и один как даст в лобешник мужику! Тот упал без сознания. Знакомый обшарил карманы и говорит: живем, три рубля! Я после этого недели три не спал. Ждал, когда за мной менты придут. А у моего одноклассника мама была известным адвокатом – Надежда Владимировна Боярская. И как-то раз, когда был у них в гостях, я аккуратно пересказал эту историю, не упоминая, что сам в ней участвовал. Просто поинтересовался, что будет тому, кто рядом стоял, если вдруг всех повяжут? Надежда Александровна, думаю, все поняла, но сказала: если он просто рядом стоял – то свидетель. И я успокоился. Но история на этом не закончилась. Спустя несколько лет собирался я в армию и пошел на Центральный рынок телогрейку покупать. Повестка в кармане лежала. Иду, а навстречу мне тот самый знакомый. Спрашивает: куда идешь? Объяснил. Он: а сколько за нее дать хочешь? Я говорю: пять рублей. Знакомый предлагает: давай деньги пропьем, а телогрейку я тебе свою за так отдам, мне она больше ни к чему. Оказалось, что он в тот момент за какие-то новые дела находился под следствием и ему светила не армия, а тюрьма. Так по зонам и пошел. Сейчас уж его нет в живых.
Еще один собеседник YA62.ru вспоминает имена ребят из «Центра» начала 80-х: Триша, Сипа, Падок, Боря Виноград, Миша Балакирев, и добавляет, что последний даже в армию не пошел.
– Потому что Миша – пацан, а пацаны в армии не служат. Таково первое правило кодекса пацана, — говорит эксперт. – Есть еще одно важное правило: не бегать в милицию и не писать заявление. Этого вполне достаточно, остальное тебе знать не надо.
«Низы» – короли!»
В то время представителями старшего поколения очень приветствовалось, если у девушки есть молодой человек, и он провожает ее до дома. Правда, если девушка жила в другом районе, у парня появлялись проблемы. Приходилось зондировать почву, выяснять, кто в районе главный и кого нужно знать, чтобы в случае опасности сказать «пароль».
– А я сам из «Центра», а моя будущая супруга жила на улице Рыбацкой, где верховодили «Низы», – рассказывает рязанец. – Но мне повезло, потому что у меня был друг с Первомайки, который знал ребят с «Низов». И когда я ходил провожать девушку и ко мне подходили «низовские» с вопросами, то я называл имена тех, кого нужно было знать, и спокойно проходил. Так и общались.
Собеседник YA62.ru Игорь Крысанов, вспоминая разговоры с рязанскими краеведами, говорит, что «Низы» исторически были очень интересным гиблым местом. По одной из версий, такое название у района появилось на основе дореволюционного топонима, так как этот район города назывался Нижний Посад. Да в принципе и территориально место находится в самой нижней части города и регулярно заливается по весне водами Оки.
– На площади 26 Бакинских Комиссаров раньше располагался большой рынок, и там постоянно случались ограбления, потому что всегда было чем поживиться. Так это место постепенно стало криминальным, нечто похожее на легендарную Марьину Рощу в Москве, – рассказывает Крысанов. – Нравы в «Низах» творились жесткие. У меня водителем работал Юрий Воронин с Затинки, и он рассказывал про парня, который для того, чтобы стать авторитетнее, решил попасть в тюрьму. Для этого он угнал мопед и демонстративно поехал на нем кататься, чтобы его увидели и «приняли». Но парню было 16 лет, и в итоге все закончилось не по плану. Так как преступление было не тяжкое, его просто поставили на учет в детской комнате милиции. Крутым не стал, но жизнь себе испортил.
«Роща»
Ребята с «Ленпоселка» часто приходили промышлять в район стадиона «Локомотив» – на территорию нынешнего «Прио-Лэнда». Они не только отжимали мелочь, но и могли отобрать украшения.
– Девчонка из моей школы с подружками пошли на «Локомотив», и у нее там сняли дорогой перстень, – рассказывает рязанец Валерий. – Мы с другом мимо проходили, смотрим, она сидит и плачет. А друг мой, Слава, всех с «Ленпоселка» знал. И через своих нашел воришку. В итоге перстень девочке вернули.
По словам собеседника, в милицию по таким случаям никто не обращался – проще было через знакомых пацанов найти. Патрули, конечно, ходили по городу, но в основном по центральным улицам. Чуть в сторону отойди – никого днем с огнем не сыщешь.
Бывали и такие случаи, когда жертвы давали нападавшим отпор. Например, один из рассказчиков вспомнил случай, который произошел с ним и его одногруппниками в конце 80-х недалеко от библиотеки Медуниверситета. Отбиться от «рощинских» ему удалось весьма необычным способом.
– Был февраль, снега уже мало, но еще холодно. Была суббота, мы с друзьями шли из библиотеки по пустой улице Завражнова. Час дня. Подходят четверо. Деньги есть? Нет. Они смотрят на нас, оценивают, в чем мы одеты, можно ли это продать. А чего там можно оценивать, если мы – студенты? Ходили черт-те в чем. Тогда их заинтересовал мой дипломат. Спрашивают: что там внутри? Мол, вдруг, что ценное. Открывай! А в дипломате у меня лежали запаянные стеклянные трубки с кафедры неорганики, с серной кислотой. Достаю одну трубку, разбиваю ее о ступеньки крыльца и выплескиваю остатки в лицо хулигану! Естественно, они убежали. Но подозреваю, что у того парня мог остаться ожог.
Приокский
– Некоторые подростковые банды хоть и не совершали серьезных преступлений, все-таки пытались заявлять о себе, – рассказывает рязанский фотограф Владимир Фролов. – В Приокском, например, в 1987 году местные пацаны за несколько часов прошлись по всему микрорайону и перевернули все телефонные будки вверх тормашками. На тот момент это было довольно значимое масштабное хулиганство, так как таксофон являлся важным средством связи, а по Приокскому их было штук 30. Правда, дальше этого не пошло.
«Поповка»
Но сильно романтизировать хулиганье рязанское тоже не стоит. Школьники, которые носились на переменах по коридору, дергали девчонок за косички и играли в «слонов», валяясь в снегу, порой совершали тяжкие преступления, в которые трудно поверить.
– Когда мы учились в 9-м классе, мой одноклассник и несколько ребят из соседней престижной школы №14 насиловали работниц Радиозавода. Это было примерно в 79-80-м году, и длилось несколько месяцев, но никто про это не знал, – вспоминает Игорь Крысанов. – Наша школа выходила фасадом к проходной Радиозавода. Производство работало в две смены. Так как на конвейере по сборке динамиков платили мало, было много женщин. Для молодых и приехавших из деревень это считалось неплохой возможностью зацепиться за город. В дальнем углу школьного двора был глухой тупик, в котором лежала старая огромная ветла. Мы туда бегали курить, а мужики вечерами там бухали. В общем, эти пацаны встречали женщин, которые шли со второй смены, утаскивали их за ветлу и насиловали. Это продолжалось, пока одна из изнасилованных не заявила в милицию. Она была одинокая, ни мужа, ни детей, ни городских родственников, терять нечего – вот она и пошла в отделение на Фирсова. Привела милиционеров на место преступления, а вся компашка там же сидит-болтает. Всех взяли. Дали по семь-восемь лет.
Массовые мероприятия
Попытки массовых драк школа на школу и район на район были, пожалуй, излюбленным развлечением рязанских пацанов образца 1985-1987 годов. Ажиотаж на «забивание стрелок» и прочие подобные мероприятия, по словам очевидцев, в активной фазе продержался не больше трех лет, после чего пошел на спад.
Что любопытно, многие пацаны после стычек врукопашную становились лучшими друзьями. Причин тому две: после драки все вопросы остаются выясненными и делить больше нечего, к тому же появляется уважение к оппоненту, который «не зассал».
– Знаменитые лидеры Осокинской преступной группировки Александр Прибылов и Павел Суханов именно так и познакомились, – рассказывает журналист и главный редактор «Своей колокольни» Михаил Комаров. – Вышли школа на школу драться. Но дрались не всей толпой, а выставили лидеров. А они оба были драчуны. Подрались, один другому зуб выбил. И в итоге они подружились.
По словам Комарова, драка могла произойти вообще по любому поводу: кто-то кому-то надерзил, кто-то схватил с головы модную тогда шапку-петушок или начал встречаться с девчонкой с другого района.
Впрочем, в этом нет ничего удивительного, считает другой собеседник YA62.ru, поскольку молодые парни 16-17 лет и сами по себе уже являются агрессорами. Достаточно одной искры, чтобы все вспыхнуло и началась драка. При этом зла не было, просто так выпускали пар.
– Популярным местом для драк были танцы, – рассказывает свидетель тех событий. – Например, в Горроще в ЦПКиО. Дискотека была разбита на кружки: тут танцевали «рощинские», тут с Гоголя, тут еще кто-то. И такая была ерунда, что через кружок переходить было нельзя. Но кто-то обязательно специально проходил, чтобы спровоцировать драку. И вот, стоят на площадке двое участковых, потому что аккурат по центру танцпола проходит граница двух районов: Железнодорожного и Октябрьского. И, завидев драку, участковый дядя Коля из Железнодорожного района толкает массу в Октябрьский. А участковый дядя Вася из Октябрьского – обратно в Железнодорожный. Деритесь где угодно, только не на моем участке, потому что статистику испортите. Выглядело это довольно забавно.
Собеседники YA62.ru в один голос призывают различать настоящие преступления и «школьную бестолковщину», которая приводила только к выбитым зубам, порванной одежде и отчислению из комсомола.
Закон подростками нарушался, но это не носило столь массовый и организованный характер, как в Казани. И уж тем более нельзя говорить о том, что у районов была какая-то строгая специализация. Нет никаких сведений, указывающих на то, что ребята из Ленпоселка только шапками промышляли, а пацаны с «Поповки» только мелочь подрезали.
Преступления совершались индивидуально, и не было важно, из какого района юный преступник. Для совершения серьезных эпизодов подростки в большие группы не собирались.
Отсюда можно сделать выводы о том, что будущие рязанские ОПГ, прогремевшие на всю страну, формировались не по географическому принципу.
Впервые объявили по областному радио…
– Есть две основные категории преступников, – рассказывает собеседник, знакомый с законами криминального мира. – Одни – преступники по сути своей, по убеждениям, по родству. Другие – разнорабочие, те, кто сегодня собирает карбюраторы, завтра кассиром в супермаркете работает, послезавтра он журналист, потом торгаш, потом уже бандит. В Рязани ОПГ формировались по второму принципу. В них попадали, что называется, случайные люди. Кто-то сам изъявил желание пойти по этому пути, кого-то сделали таким.
ОПГ в Рязани формировались вокруг сильного лидера. Да, в группировки впоследствии попадали самые отчаянные парни из районов, но это, опять же, не было массовым явлением. Более того, часто в состав ОПГ входили бывшие курсанты, сотрудники правоохранительных органов, спортсмены. Дворовых пацанов, которым удалось монетизировать преступную деятельность, можно пересчитать по пальцам.
– Организованные преступные группировки в Рязани формировались не по принципу географии, а по принципу интересов. А интерес был один – заработать денег, чтобы купить себе сотовые телефоны, машины, квартиры, технику, – рассуждает собеседник YA62.ru. – Но так банды формироваться не должны. Должна быть идеология. И заключается она не в деньгах. Потому что в преступном мире деньги – это ничто. Главное – забота о тех, кто находится в заключении, помощь им. В Рязани такой культуры не было. Так получилось. Почему? Ты опять ищешь логику. Не надо ее искать. Не ищи порядка в хаосе. Его там нет.
Журналист Михаил Комаров вспоминает: примерно в то же время, когда схлынула мода на спонтанные молодежные стычки и стрелки, началось постепенное формирование группировок. Еще не ОПГ, но уже близких к ним.
– В 1990 году впервые объявили по областному радио, зачитав официальную милицейскую сводку, что в Рязани задержаны три преступные группировки, – говорит главный редактор «Своей колокольни». – После чего стали появляться ОПГ. В том числе хорошо известные рязанцам Айрапетовская, Осокинская, Слоновская.
Безусловно, кто-то из рязанских пацанов, еще вчера игравших с одноклассниками в «слонов» во дворе школы, доигрался и до ОПГ. И судьба каждого участника сложилась по-разному. Но это, как говорит классик, уже совсем другая история…
Дарья Копосова
В тексте использовались фотографии Евгения Каширина, Владимира Фролова, Игоря Крысанова, а также опубликованные и неопубликованные фотографии из архивов газеты «Своя колокольня»
