Я так живу. Дмитрий Полисадов

«Когда я стал руководителем, у меня появилось умение жить без приказа. Умение быть самостоятельным и брать на себя личную ответственность и ее каким-то образом делегировать дальше».

Есть в руководстве что-то такое — от вдохновения. Конечно, и из-под плетки можно, но получится сухо и официально. А можно работать в экстазе, когда ты чувствуешь с другими и единение, и эмпатию, ты общаешься с заказчиками, и все у тебя хорошо, и все получается. Нужно тоже какую-то волну оседлать руководительства.

Первый мой заработок по специальности, которой я сейчас занимаюсь, случился в девятом классе. Я тогда занимался, как мне казалось, программированием, но это была верстка. Мой знакомый работал администратором в игровом клубе — тогда были еще такие штуки, куда можно было сходить и поиграть в компьютер. Он сказал, что компании напротив нужен сайт. Я пришел в эту компанию, сказал, что учусь на первом курсе РГРТУ, получил заказ и заработал две тысячи рублей. В то время это были большие деньги, как мне казалось.

На интервью я чувствую себя человеком, которого принимают на работу.

Слабость моя — в неумении работать из-под палки. Мне помогает, наверное, передозировка кофеином. Обычно это дает мне внутреннего пинка, но все равно не всегда срабатывает.

Стоит компьютеру сделать «О-оу!», и ты вываливаешься из рабочего потока. Мы все этим страдаем. Это постоянное ожидание обновлений в ленте «Фейсбука» или «Контакта», ожидание новых писем в ящике, от ожидания новых акций на Биглионе. Все это не дает тебе сосредоточиться на текущем положении дел, и ты становишься очень несобранным.

Удалить аккаунты в соцсетях у меня не получится — я работаю в соцсетях. Мы делаем какие-то конкурсы, репосты, ведем несколько групп клиентов. Мы хорошо знаем, как работают соцсети. Удалиться не получится, но надо как-то себя ограничивать.

Образ, который я создал себе в соцсети, довольно маргинальный и близок моему настоящему я. Мне нравится этот инструмент с точки зрения создания чего-то нового, оригинального и смешного. Я вообще в принципе люблю юмор.

В социуме же есть определенные маски, которые мы носим: как руководителю, мне надо носить одну маску, как семьянину — другую. А в социальных сетях я себя чувствую самим собой, и меня как-то ничего там не смущает. Я не вижу в них особых препон.

Я использую мат. Я не чураюсь этого языка, у меня нет ни каких-то психологических, ни религиозных табу на этот счет. Это же часть языка в конце концов, а я умею ей пользоваться. И к месту, я считаю, это вполне приемлемо. По крайней мере, в моей личной системе координат.

Я не буду оригинальным, если скажу, что боюсь смерти. Чего еще бояться можно? Войны.

Кому не страшно сойти с ума? Как вообще можно этого не бояться? Мне не так страшно быть помехой обществу, как уйти в полный отрыв от реальности и получить грезы вместо отражения реальной картины мира.

После рождения ребенка ты начинаешь по-другому относиться ко многим вещам. Я, сколько со знакомыми молодыми отцами ни общался, только убеждаюсь в этом. Каждый раз, когда ты смотришь фильм, и там происходит какая-то несправедливость с ребенком, у тебя слезы на глаза наворачиваются. А раньше ты спокойно смотрел на это и думал: «ну, бывает». Когда появляется ребенок, меняется ценностная шкала.

Я не суеверный человек, я не люблю псевдоучений и псевдонауки и стараюсь все это вычесывать из себя. Альтернативную историю, знахарок, ведьм, колдунов — я все это просто ненавижу и презираю! Почему-то гадалки не выигрывают спортлото, а черные кошки до сих пор живы. Я думаю, если бы мы установили, что они действительно приносят несчастья, то просто собрали бы всех черных кошек и уничтожили. Или, наоборот, пускали бы их злодеям под ноги.

Я готов поверить в то, что, как говорил Артур Кларк (английский писатель и сценарист — прим. ред.), технология будущего не отличима от магии. Возможно, мы что-то классное изобретем, придумаем — квантовую телепортацию или еще что-то, что будет нам казаться действительно магией, волшебством.

Нет ничего скучнее, чем находиться в обществе глупых людей и вести с ними какую-то беседу. Это скучно, потому что это отсутствие новой информации. Я, может, и сам глупый, но общаться мне нравится с умными людьми, а не с теми, кто переливает из пустого в порожнее, обсуждая жизнь звезд и новую прическу Стаса Михайлова.

Переезд предостерегает тебя от болезни Альцгеймера в старости, потому что у тебя новый интерьер, новый вид, новые улицы, новые дороги, новые тропы ты вытаптываешь. Перемены — это хорошо! 

Жизнь слишком коротка, чтобы ее полноценно прожить. Ты просто не успеваешь все попробовать. По статистике мужчины живут в среднем 63 года, а учитывая, что лет до 30 мы занимаемся всякой ерундой, у нас есть 32 года, чтобы все успеть. Мне кажется, этого не достаточно.

Я лучше умру, чем никогда не умру. Быть бессмертным — не сахар, я думаю. Я живу в таком тоннеле, агностическом, и я не знаю, что будет после него. Но смерть подсвечивает бытие. За счет того, что жизнь ограничена, она более ценна.

Я очень сильно удивлюсь, если бог существует. Интуиция говорит, что его нет, но какой-то жизненный опыт: «А может, и есть...».

Если бы я мог задать богу любой вопрос, то спросил бы: «Зачем это все?». Если вспомнить историю, то становится понятно, что эта христианская этика почему-то не работает, чего-то не хватает — либо в природе человека, либо в христианской этике...

Я не из тех, кто верит чему-то, не проверив факты. Я никому не верю на слово — будь то хороший знакомый или средства массовой информации.

Приятно жить на белой полосе. Но если честно, я не помню черных полос. Наверное, потому, что все плохое забывается и остается такое светлое прекрасное прошлое. А ведь было много плохого, но оно забывается, и это здорово, спасибо нашим защитным механизмам психики за это.

В последнее время все в лучшую сторону как-то изменилось. Я не знаю, с чем это связано, но не хочу этого менять. Сейчас все складывается так, что даже не придется врать самому себе спустя 10 лет, что все было хорошо.

Мечты идут бок о бок с амбициями. Когда я начал заниматься дизайном, я сказал себе: «Ты определенно уже не станешь президентом».

Я до сих пор мечтаю о каких-то интеллектуальных достижениях. И они сейчас на горизонте начинают маячить — мы с моим преподавателем по философии пытаемся поступить в аспирантуру. Вроде бы есть пара часов в день свободных — получится или нет, не знаю, но решил попробовать.

Знаете, у меня есть пиджак с такими заплатками на локтях, и хочется носить его по праву. Такие ведь носят преподаватели литературы и философии, если мы посмотрим на моду британских университетов. А мне он пока не по рангу. Мне он очень нравится, но чувствую, что не вытягиваю интеллектуально, а пиджак классный!

Мечты — это что-то такое невыносимо прекрасное и невозможное, мне кажется. А остальное — желания.

Я могу назвать счастьем момент, когда я иду по улице, солнце светит, и все хорошо. И сама собой появляется улыбка на лице, а после улыбки ты идешь и уже прямо смеешься внутри.

С помощью самокопания можно понять, что ты — плохой человек. Но это не такая уж большая проблема, потому что плохого человека ты всегда готов переварить. Ты в глубине души знаешь, что ты не подарок.

Бизнес — это такая штука, которая работает так же, как депозит в банке. То же самое, только процент выше.

Я живу работой. Она одновременно и источник радости, и причина тревоги и депрессии. С одной стороны я понимаю, что мне шибко повезло. Но в то же время за это приходится платить большой личной ответственностью и нервами. Обычно перевешивает «здорово повезло», потому что, будучи руководителем, любые проблемы ты можешь решить.

Иногда я прихожу домой и говорю супруге: «Мне нужно время, я хочу еще поработать». Я должен сделать что-то, потому что у меня творческий процесс кипит. И вечером работаю сижу, потому что такие моменты жалко упускать.

Я удивлен тем, насколько сильно сейчас происходит политизация общества — от верхов и до низов.

Я горжусь тем, что умею зарабатывать деньги. Это, на мой взгляд, очень неплохой навык. Я рад, что так получилось, благодаря провидению или обучению...

Рецепта успеха нет. Если бы он существовал, все бы уже давно были богатыми и успешными. Рецепт успеха — это какая-то мифическая штука, которую в принципе можно продавать человеку, и он будет ее покупать, потому что люди умеют делать что-то по алгоритму.

Мой жизненный принцип — не быть скучным и не впадать в уныние.