Валерий Магдьяш: порой забываю, что я не Джамшут

Он снимается в кино и играет на подмостках лучших театров страны. Он цитирует классиков, а любимым писателем называет Довлатова. Он несколько лет работал в Министерстве культуры РСФСР, а сейчас живет под Рязанью в деревянном домике, рассказывает детям об искусстве кино и пишет книгу о нелегкой мужской доле. Его зовут Валерий Магдьяш, но вся страна называет его Джамшут. Корреспонденту Делового портала YA62.ru удалось дотянуться до молчаливой звезды скетчкома «Наша Russia» и побеседовать не только о прошлом, но и о планах на будущее.

— Для начала, давайте познакомимся? Если бы я попросила вас рассказать о себе, то с чего бы вы начали?

— Я обычно говорю о себе так: был три раза женат, и каждый раз счастлив, а сейчас опять на выданье. Видимо, одной жизни не хватает для любви. Я работал в трех театрах и в министерстве культуры, у меня три высших образования, а между всем этим — сама жизнь.

Родился я в Молдавии, в любимом мною Советском Союзе. Я объездил полмира, дружил и дружу с такими уникальными людьми, что порой сам себе завидую. Иногда я впадаю в депрессию, и тогда моя сестра говорит: «Магдьяш, ну ты нахал! Твоей жизни хватило бы человек на пять, а ты чем-то еще недоволен». Я дружил с Утесовым, с Лотяну, работал с Валерием Приемыховым, помогал перевозить библиотеку Иннокентию Смоктуновскому, он был у меня на свадьбе. Многие хотели, чтобы я стал клоуном, и я ходил на пробы к Юрию Никулину, но он распорядился иначе. И теперь я считаю себя трагикомическим актером.

Когда я еще был в утробе матери, уже знал, что буду рожден счастливым человеком. И в первые годы жизни я был свидетелем того, как мама с папой любили друг друга. А потом я рос свободным человеком, мной никто не занимался. Потому что папа в то время разбирался с бандеровцами в Карпатах. Жаль, до конца не разобрался. Я его почти не видел. Он приезжал все время ночью. Помню запах кожи, дождь и щетину. Он целовал меня во сне и исчезал. 

А мама моя — настоящая сибирячка, из Красноярского края. Девичья фамилия — Романова, но к царской семье отношения никакого не имела. Если я заканчивал в школе четверть с тройками, то в знак наказания меня отправляли к моей русской бабушке в Молдавское село. А там каждое утро подъем с первыми лучами солнца и сразу дела по хозяйству.

— Вы сказали, что были три раза женаты, а сейчас свободны. Не скучно одному?

— Я никогда ничего не планировал, может быть, в этом и есть моя беда, что я один. Хотя недавно я сказал одному очень близкому мне человеку, очень мудрому: вы знаете, Александр Иванович, я научился быть один. А он мне и отвечает: поздравляю, это первый шаг к выздоровлению. Если мужчина может справиться с одиночеством, не уйдя в запой, озлобленность, агрессию или церковь, значит он действительно познал себя.

— Вы знали, что будете заниматься театральным искусством, или хотели для себя чего-то другого?

— Лицедейство сидело во мне с детства, и кино я тоже любил. Раз в неделю к нам в село приезжала старая военная кинопередвижка, и, чтобы не пропустить ее, я забирался на высокий бугор — самую верхнюю точку села, и как только видел, что вдалеке пылится дорога, бежал по селу и кричал: кино едет! В театральный сначала и не думал поступать. А когда пришел в военкомат, ребята спросили: ты море видел? Я говорю: нет. Они: ну, тогда поехали? Я отвечаю: поехали. А куда? В военное училище. Когда мама об этом узнала, упала в обморок. А папа похвалил. 

Когда из армии вернулся, поехал поступать в Москву. Документы подавал везде, и прошел в «Щуку», в «Щепку», но выбрал ГИТИС, потому что там открыли первый экспериментальный режиссерский факультет.

— Вы методично шли к своей славе? Или успех стал внезапным явлением?

— Жизнь актера планам неподвластна. Я никогда не был популярным и никогда не зарабатывал много денег. Они ко мне вообще не липнут — сегодня есть, завтра нет. Зарядкой не занимаюсь, нервную систему не берегу, потому что человек очень эмоциональный. Но всеми фильмами, в которых так или иначе принимал участие, горжусь. За них мне не стыдно. В сериале «Сталин: Live» я сыграл роль Александра Поскребышева, а съемки проходили на действующих объектах ФСБ, и я был в кабинете Жукова и Сталина. Атмосфера там непередаваемая. Сотрудники этих структур невероятно бережно относятся к памяти, хранят все, вплоть до письменных принадлежностей. Хотя, это не помешало мне украсть оттуда карандаш Сталина.

— И смогли его оттуда беспрепятственно вынести?

— Подменил во время съемок. Мне нужно было что-то писать в кадре, и я взял этот карандаш. Кроме меня никто не заметил подвоха. Я же хороший артист.

— Вы работали с великими режиссерами, служили в Министерстве культуры, сами занимались постановкой спектаклей. Как профессионального артиста занесло в «Нашу Рашу»?

— Об этом проекте я ничего не знал, но у меня был отличный директор — Наталья, именно она привела меня на съемки эпизода с гастарбайтерами. Дело в том, что Гарик Мартиросян поставил условие: Равшан — это Миша Галустян, потому что это должен быть эксцентричный персонаж, начальник — Сергей Светлаков, но есть одна позиция, на которую нужен возрастной профессиональный артист. И, самое главное, он никому не говорил, почему именно так. И был кастинг, и приходили актеры, и никто не подходил. Тогда Наташа привела меня. Стоило нам с Гариком встретиться, как он утвердил меня на роль молчаливого Джамшута. Я обрадовался, говорю, давайте сценарий. А мне и отвечают — нет сценария, молчать будешь. И я понял, что это мой шанс.

— Каково было вживаться в роль гастарбайтера?

— Несложно. Гарик мне сразу сказал: ты, главное, тупи, Валера! У тебя, говорит, очень выразительные глаза, и контраст между тупизмом и твоими тремя высшими образованиями даст образ. Я еще себе эту шапочку дурацкую придумал, для полноты картины. И как-то так получилось, что с Мишей Галустяном у нас сразу произошла творческая диффузия. Мы все стали командой, потому что я не грузил их своими театральными знаниями, а они уважали меня, как профессионального артиста.

«Многие хотели, чтобы я стал клоуном, и я ходил на пробы к Юрию Никулину, но он распорядился иначе. И теперь я считаю себя трагикомическим актером». 

— Вам не стыдно за то, что вы сыграли в скетчкоме?

— Эта роль молчаливого, одинокого, чрезвычайно доброго Джамшута осмыслила всю мою жизнь. Она сделала меня востребованным актером. Судьба распорядилась так, что мне повезло. Выходит, я заслужил это везение? Ведь не просто так же я попал в эту совершенно удивительную веселую и талантливую команду. И неслучайно эта скечкомовская троица — Равшан, Джамшут и прораб — стала чрезвычайно популярна. От них начала идти информация, мы уловили проблему и стали доносить ее до зрителя в шуточной форме.

Я не сторонник «Нашей Раши», некоторые вещи вообще не признаю. Мне безразличны проблемы краснодарских мальчиков и голубых металлургов. Но с удовольствием смотрю кавказское телевидение и переживаю за честного милиционера. Точно так же мне нравятся Равшан и Джамшут, потому что это жизненные ситуации, это наболело.

— Продолжение «Нашей Раши» будет?

— У меня все спрашивают об этом. И я всегда с уверенностью отвечаю: будет! Хотя я на самом деле не знаю.

— Как профессиональному артисту работается, по сути, с любителями?

— Галустян, Светлаков и Мартиросян относятся к тому КВН, который был искусством, к старой школе. Они от природы талантливые люди, награждены своим даром. Мне чрезвычайно повезло с ними, потому я даже не чувствовал, что съемки — работа. Мы иногда просто не могли сниматься от хохота. Нас по углам разводили, чтобы хоть как-то успокоить. Это было счастье. Это был неопознанный летающий объект, на котором сидела киногруппа и делала свое дело. И самое главное, было человеческое отношение.

— Михаил Галустян и Сергей Светлаков, какие они в жизни?

— Я нашел определение для настоящего мужчины. Он должен быть опорным. Вот Миша — он опорный, и особенно это становилось понятно, когда на съемки приезжала его супруга. Галустян — трудоголик, потому что не каждому под силу провести на съемках 12 часов, а потом ночью поехать учиться кататься на коньках и занять второе место в ледовом шоу. А еще он очень требовательный. Вот насколько он смешной, настолько и серьезный. Сергей Светлаков не менее трудолюбивый, но у него другой темперамент. Я называю его уральским приветом от Бажова. Этакий сказочник. Молчит-молчит, потом кааак скажет! Мы все дополняли друг друга. Наше творчество может нравиться или не нравиться, но Равшана и Джамшута знают все.

— Не обижаетесь, когда люди зовут вас Джамшутом?

— Нет, не обижаюсь. Я иногда и сам забываю, как меня зовут. А на Джамшута всегда отзываюсь. И всегда даю автографы, если просят. Вообще, когда популярные артисты говорят, что устали раздавать автографы — не верьте, это кокетство. От этого невозможно устать, потому что внимание всегда приятно. Однажды я отдыхал в санатории и прогуливался по ночному городу. И тут меня подрезает полицейский автомобиль, оттуда выскакивают парни с автоматами, подбегают ко мне и спрашивают: Джамшут?! Я говорю, да. Они протягивают ручку: можно нам автограф?

— Понимаю, что вы ничего не планируете, но, может быть, у вас есть цели на ближайшее будущее?

— У меня есть мечта. Я бы хотел работать в детском доме с детьми, потому что с ними у меня получается. Если нужно будет поехать и сняться в кино — поеду и снимусь, но вернусь опять к детям. Сейчас я живу под Рязанью в Старожиловском районе, на лоне природы пишу книгу. Но книга — это же не завод. Пишется она и пишется. В ней я хочу рассказать честно о своих ошибках, почему я потерял людей, которых очень любил. Назвать ее думаю «Сентиментальный марш», подчеркивая всю противоречивость мужской натуры.

P. S. 19 декабря в ресторане «Та еда» (в ТРЦ «Круиз») состоится творческий вечер Валерия Магдьяша. 

Дарья <Забыла взять автограф> Копосова