14649
Юрий Быков: Рязани не хватает хозяина, настоящего мужика
Если кто-то говорит, что в России разучились снимать кино, значит он не смотрел фильмы нашего земляка, режиссера из Новомичуринска Юрия Быкова. Корреспондент Делового портала YA62.ru давно лелеял мечту лично пообщаться с автором самого знаменитого на сегодняшний день «дома с трещиной» и, наконец, осуществил ее.
— Мы любим ваши фильмы и гордимся своим земляком Юрием Быковым, называя его «нашим рязанским режиссером». А вы сами считаете себя рязанцем или все-таки новомичуринцем?
— Я чисто ГРЭСовский пацан. Родился в Новомичуринске, когда этот город только строился. Помню, что первые годы жизни провел в вагончике, потому что дома еще не были построены. Город рос вместе со мной. Город без корней, в степи. Вот такое у меня ощущение малой родины. У меня всегда было ощущение того, что мир — новоиспечен. Серые хрущевские постройки, которые создавали эффект временности, индустриальные трубы, уходящие в небо и бескрайнее чистое поле. В Рязани же я был время от времени, не очень часто. Она для меня открылась гораздо позже и была чем-то вроде Москвы. Именно такой я ее видел, когда в 21 год приехал учиться в институт культуры на режиссера.
— Как-то в своем интервью вы сказали, что в Рязань вам путь «заказан». Что вы имели в виду?
— Я говорил о том, что съемки проблемных фильмов на рязанской земле у меня вряд ли состоятся. Скорее всего это звучало в контексте работы над картиной «Дурак». Потому что после выхода в свет фильма «Майор», снятого в Новомичуринске, не было смысла пытаться договориться с городскими властями о съемках новой картины. Потому что первым вопросом будет: а вы что это, про нас собрались снимать? Их можно понять. Никто не любит выносить сор из избы.
То, что я буду снимать дальше, безусловно продиктовано личным опытом, полученным в том числе и в Рязанской области. Но съемки здесь проводить я не буду. Я уже и так столько наснимал, что теперь в Новомичуринск на такси езжу. Родителей, кстати, собираюсь перевозить оттуда. Их никто не трогает, не поймите превратно, но атмосфера постепенно нагнетается. Я же не Дмитрий Нагиев. Я человек, который снимает проблемные фильмы о России и Рязани, в частности. Поэтому не думаю, что местные власти относятся ко мне лояльно. Так чего Бога гневить?
— Как же вам дали добро снимать «Майора» в Новомичуринске?
— Ну, а как же? Приехала съемочная группа из Москвы к властям Пронска и попросила разрешение снять кино. Постановка вопроса-то благостная. Кто ж откажет? Это уже после выхода картины в свет они увидели, в чем принимали участие. Впрочем, после «Майора» я с пронскими властями не пересекался, чтобы не испытывать судьбу, хотя и «Дурака» можно было бы снять на родине. Родители, кстати, рассказывали, что вопросы им задавали: про кого, мол, Юра снял кино? Про тех или про этих? Люди были уверены, что герои взяты точь-в-точь из жизни. Я пытаюсь, конечно, объяснить, что у меня все образы собирательные, придуманные, чтобы легче было вписать их в историю. Но местные власти все равно недовольны. Они же прекрасно понимают, что когда создается проблемное кино, оно так или иначе подпитывается биографическим контекстом. И если я говорю о каких-то проблемах, то наверняка сам был их свидетелем, а виноватыми выступают местные чиновники и власть имущие. Но я хочу уверить, что напрямую я никого не имел в виду! Это нетактично. Хотя атмосфера впитана в Пронском районе, да.
— Власти Пронска на вас обижаются за то, что вы критикуете их работу?
— А спорить с моей критикой бесполезно до тех пор, пока дорога от Рязани до Новомичуринска остается вся в ямах. И это не метафора. Ну вот кто скажет, что Быков врет? Пока дорогу не починят, опровергать меня очень трудно.
— Когда вы писали сценарий фильма «Дурак», перед глазами был живой пример дома с трещиной или это собирательный образ проблемы?
— Что такое «ветхое жилье»? Это дома, построенные при Хрущеве-Брежневе, когда надо было срочно расселять большое число людей. И срок годности таких построек давно прошел. Если говорить про какие-то серьезные происшествия — обрушения, взрывы газа — то в Новомичуринске подобного не было. Наверное. Я не узнавал. Но, судя по случаям в Тюмени и Нижнем Новгороде, не ровен час, и эта проблема коснется всех городов страны, если ветхое жилье не начать сносить и строить на его месте новое. В фильме «Дурак» трещина в стене дома символизирует общую беду, которая сейчас существует в России. Такие дома есть. Собственно, в Туле как раз такой дом, только трещина не в стене, а в полу.
«А я считаю, что лучше быть хорошим хозяином в своей деревне, где люди сытые и урожай картошки добрый, чем быть богатым чиновником захудалого региона, где народ последний хрен без соли доедает, но при этом иметь возможность летать по заграницам».
— Когда мы писали статью про «Дом с трещиной», то проводили аналогию с вашим фильмом. Если продолжить систему соответствий, то можно ли сказать, что редакция YA62.ru — это тот самый дурак? И есть ли шанс победить проблему?
— Назвать вашу редакцию «дураком» можно будет только исходя из того, на что вы сможете пойти ради достижения цели. Потому что у меня в картине «дурак» погибает. Более того, у него же ничего не получается. Собственно, поэтому он и дурак. Но не все, как он, готовы в реальной жизни идти до конца. Нужно ли обнародовать проблемы? Конечно, нужно. Потому что, если не делать ничего, то у тех людей, которые эти проблемы создают, сложится впечатление, что народ вообще не хочет сопротивляться. Но не стоит забывать, что все чиновники вышли из народа. Подойди и дай протестующему «карамельку» в виде хорошей квартиры в хорошем доме, может он и перестанет протестовать. Люди наши выступают против власти только тогда, когда им уже деваться некуда. Они до ручки доведены. А то, что вы делаете, — это, в каком-то смысле, альтруизм.
— Как вы оцениваете рязанскую региональную власть?
— В России все живут по-разному. Есть регионы, где все в относительном порядке: суды, власть, контроль за властью. Как пример — Казань, я там недавно был. Так вот, Казань и Рязань — это небо и земля. Там таких дорог, как от Новомичуринска до областного центра, нет. Это говорит о том, что там хороший хозяин, человек, которому не все равно. Рязань, конечно, всегда был регионом дотационным, феодальным и вяло развивающимся. Благодаря близости к Москве решение проблем в Рязанской области очень простое — всегда можно смотаться в столицу. Поэтому здесь слабая гражданская позиция и не очень добросовестная власть. Менталитет у рязанцев такой: добрые русские Емели на печи, которые хотят, чтобы все по щучьему велению. Я тут недавно узнал, что даже в Куликовской битве мы не участвовали. Очень расстроился.
— Если не брать Новомичуринск, то как вам рязанские дороги?
— Я не пойму, ваши власти все на броневиках что ли ездят? Постоянно наблюдаю за действиями чиновников и думаю: сколько можно воровать? Может быть они копят, чтобы смотаться жить в Англию? Да нет, вроде, не видел там ни одного рязанского чиновника. Выходит, люди остаются жить здесь, но при этом ничего вокруг себя обустраивать не хотят. То ли лень, то ли гастрит. Когда в Туле снимали «Дурака», я поразился этому дому: трещина в полу, а все коммунальное обеспечение нормальное. Никак не складывалась картинка, потому что логично, чтобы было либо все плохо, либо все хорошо. А мне жильцы и говорят: у нас тут электрик. Немой! Это он все обустроил. Нет, вы представляете? Коммунальщикам ни фига не надо, а мужик вот взял и сделал.
У меня насчет власть имущих есть своя теория. Я считаю, что наши чиновники — это просто дети, которых не научили за собой убирать, не научили говорить правду, не объяснили, что нужно отдавать больше, чем берешь, и тогда жизнь станет гораздо лучше. У всех. Любят они летать в Ниццу, Монте-Карло... А я считаю, что лучше быть хорошим хозяином в своей деревне, где люди сытые и урожай картошки добрый, чем быть богатым чиновником захудалого региона, где народ последний хрен без соли доедает, но при этом иметь возможность летать по заграницам. Стыдно это и пошло. Такие чиновники не злые, они просто недалекие. Вероятно, их в детстве никто не любил.
— Вы обмолвились, что сейчас работаете над новым фильмом. Поделитесь или это пока секрет?
— Снимаю картину о том, как люди остаются без работы, попав под сокращение. Условно картина называется «Завод». О Рязани ли она? Почему бы и нет. Ведь это может произойти и здесь. Я знаю, что в Рязанской области идут постоянные сокращения на рабочих местах. Все прикрываются кризисом, а я видел, что можно жить по-другому, и многие регионы России тому подтверждение.
В Рязани не хватает хозяина, настоящего мужика, который скажет: зачем же я буду хапать себе в карман, лучше я что-нибудь для региона сделаю. Потому что бесконечно так жить нельзя, обустраивая только свой огородик. Потому что, если у тебя все будет хорошо, а у народа плохо, то к тебе же с вилами придут. И отберут. Потому что ты один, а их — пятьсот. Недальновидность и безответственность — вот главные критерии российского чиновничьего зла.
Дарья <болеет за судьбу родного края> Копосова