Индекс счастья. О том, как рязанская мысль завоевала мир

Именно этот тип людей виновен в том, что когда-то человечество слезло-таки со своих пальм, отбросило из рук бананы и взялось сначала за палки, а после за палки с каменными наконечниками. Из-за них мы теперь сидим, окруженные волнами Wi-Fi, в полиэстеровых майках, запивая «Байкалом» свои антибиотики. Они идут вперед, таща за собой орды офисного планктона, журналистов и ресторанных критиков. YA62.ru взял интервью у основателя компании «Мостком» Сергея Полякова, который почти всю жизнь посвятил работе с лазерной техникой. Он рассказал о своих взглядах на связь науки и бизнеса, передовой мысли в России и за рубежом и о том, к чему стоит стремиться.

— Чем вы занимаетесь?

— Есть такое модное понятие «миссия фирмы на рынке», так вот наша миссия — удовлетворение амбиций разработчиков за чужой счет. Почти всю свою сознательную жизнь я занимался тем, что мне нравилось. А нравилось мне скручивать гайки так, чтобы это было круто. По большому счету, примерно этим мы и занимаемся.

— С чего все началось?

— Первые 12 лет своей трудовой деятельности я провел на «Плазме», моя первая любовь — лазеры, а любовь, как известно, не ржавеет. Поэтому, в конце бурных 90-х годов, после начала капитализма в России два безработных собрались на лавочке во дворе одного частного дома, закурили «Беломор» и решили создать связь, основанную на передаче информации лазером. С этой идеей они отправились в НИИ «Плазма», где им не поверили и не дали денег, а вот на ГРПЗ поверили, и был заключен первый договор на разработку.

— Как долго длились ваши научные изыскания?

— Длительных научных изысканий, как таковых, не было. Мы написали модный тогда бизнес-план. Один из нас занимался маркетингом, другой — финансами. Таргетирование инфляции, ключевая ставка, внутренние нормы рентабельности, ВВП на душу населения — мы тогда уже знали все эти понятия, подкинутые нам Западом, и включили их в этот бизнес-план. Но теперь мне представляется, что все экономические расчеты для нашей страны — полная чушь и в России этого нет, а есть у нас только индекс счастья, вот, собственно, его мы и повышаем.

— А как же зарабатывание денег?

— В России на кусок хлеба можно заработать всегда, главное, чтобы этот кусок не вызывал отторжения. Когда-то был период моих занятий в области и реэкспорта автомобилей, и торговли макаронами и сахаром. Однажды привез в один из рязанских супермаркетов полторы тонны макарон. Весовщица за пятитонными весами с гордым видом сообщила мне, что у меня полтора килограмма недостача... ей же невдомек, что погрешность у этих весов минимум половина процента, о чем я тогда же ей и сообщил. Ответ был таков: «Я уже 25 лет работаю кладовщицей и меня еще никто не обманул». Тогда я понял, что рассуждать о метрологии, доверительной вероятности, математическом ожидании и т. п. смысла в этой среде нет, а торговля — это не мое.

— Разве сейчас вы не торгуете только другим?

— Нет.

— А как же?

— Кому это интересно, звонит и узнает. Если его устраивает цена, он покупает, если не устраивает — не покупает. Да и работаем мы в основном на экспорт — наши дилеры есть в Европе, США, на Ближнем Востоке — они за нас и занимаются продажами.

— Вы начали свой бизнес в весьма специфичный период жизни страны, каково было?

— Это было отличное время. Если бы тогда в очередной раз рубль не рухнул, ничего бы не получилось. Мы заключи первый контракт с Приборным заводом в апреле, а все случилось в августе-сентябре. Тогда мы обратились к Юрию Иосифовичу Зеленюку, первому заместителю генерального директора Рязанского приборного завода, и предложили, что либо надо прекращать работу, ибо все покупные компоненты были импортными, либо фиксировать цену договора в долларах. Выбрали второй вариант, и с тех пор отдаю предпочтение оценке стоимости именно в СКВ.

В конце бурных 90-х годов, после начала капитализма в России два безработных собрались на лавочке во дворе одного частного дома, закурили «Беломор» и решили создать связь, основанную на передаче информации лазером.

— Нынешняя ситуация тоже благотворно на вас повлияла?

— На нас она пока никак не повлияла, но если это и случится, то, я уверен, только позитивно. Вообще, если честно, рублю никогда не верил и считаю, что по нынешним временам он должен стоит где-то «соточку» за доллар. Понятно, что здесь есть и шкурный интерес, поскольку по результатам прошлого года доля экспорта у нас составила 67%. В этом году в связи с ситуацией ожидается еще больше.

— А санкций не опасаетесь?

— Все трут эту тему, а мне она не понятна. Советую вам прочесть книгу Льва Николаевича Гумилева «Этногенез и биосфера земли», где предложена, на мой взгляд, наиболее объективная теория исторического развития. В частности автор в книге указывает на аберрации близко- и дальнедействия в человеческом восприятии событий. Суть такова: когда человек оценивает события, он придает большее значение тем, что произошли недавно. То же, что произошло очень давно, — для него значения вообще практически не имеет (например, завоевания Македонского — там же были и слезы, и кровь, и страдания, и смерть, а для нас — это просто исторический факт, не более). Так и сейчас — все говорят о санкциях, которым три месяца от роду. Наша страна существует не одну сотню лет, что тут санкций, кризисов и даже войн не было? Уникальность нашей страны заключается в том, что Россия единственная страна в мире, которая никогда не была в рабстве у Великой Белой Технической Цивилизации (ВБТЦ). Хотя попытки сделать это со стороны ВБТЦ происходят каждый век. И каждая попытка сопровождается санкциями, кризисом и большой войной. Думаю, переживем и этот, очередной заход.

— Как же вы тогда этим «белым» наши технологии то продаете?

— Мне действительно приятно, что, скрутив в нашей деревне эти пресловутые два болта, мы продаем свои «железяки» белым людям, которые являются отцами-основателями и идеологами технической цивилизации. Наши конкуренты — очень сильные американские ребята, но наше оборудование лучше.

— Насколько ваш товар востребован в России?

— Да он вообще никому не нужен здесь.

— Как я понимаю, одним из весомых плюсов вашей технологии является то, что она не лицензируется. Так неужели никому в России это не нужно?

— Если посмотреть на всю историю нашей страны, мы можем понять, что экономики, здесь никогда и не было. Царь-батюшка Николай I начал строить железную дорогу и куда за паровозами поехал? Первая мировая, с каким вооружением Россия вошла в нее? Самолеты Forman и Newport — импортные, бронеавтомобили — импортные, даже трехлинейка Мосина, которую мы по лицензии купили сюда и переделали под свой патрон 7,62, на самом деле принадлежит перу американца Маузера. Так что в России никогда ни технологий, ни промышленности не было. Были конечно Менделеев, Жуковский, Попов и др. но все эти великие люди никогда не воплощали свои идеи в бизнес, производство, в сервисные истории, то есть в товар.

— Почему так получилось?

— Все это можно купить у них, у белых людей с Запада — Wi-Fi, Windows , IPhone — все это уже сделано профессионалами и конкурировать с ними на этой поляне бессмысленно. Единственный период, когда что-то было и здесь, случилось в период большевиков, причем только в краткий период после Второй Мировой войны. За эти 20 лет — с 45 по 65 годы — было реализовано три грандиозных технологических проекта — атомный, ракетный и радиолокационный. По ним было организовано три государственных комитета на уровне министерств. Вся промышленность, в частности рязанская, все станкостроение, приборостроение берет свои корни оттуда. Справедливости ради надо признать, что сделано это было за счет отсутствия колбасы в магазинах.

— То есть ваш проект — тоже, по большому счету, военный?

— Безусловные плюсы технологии — нелицензируемость, высокая скорость развертывания и передачи информации и прочее, становятся ничем при применении в гражданской сфере, потому как при некоторых метеорологических явлениях передача информации невозможна. За время существования компании мы сделали две платформы атмосферно-оптической линии связи. Скорость передачи информации первой платформы составляет 100 Мбит/с, вторая обеспечивает более 10 Гбит/с, но все это уже вчерашний день. Сейчас мы занимаемся разработкой абсолютно нового, уникального решения для мобильных применений. Беспроводная оптическая связь хороша тем, что ее не перехватить, не заглушить, даже определить, работает она или нет, достаточно сложно. В случае оживления внутривидовой борьбы радиодиапазон становится достаточно опасным, учитывая то, что при выходе в эфир, его пользователя видно сразу за десятки километров. Соответственно, на эту штуку всегда можно прислать «ответку» в виде ракеты. Эти вопросы на сегодняшний день выходят на первое место, посему вопрос с оптическими линиями становится все более актуальным. Особенно в свете наблюдаемой активизации ВБТЦ у наших ближайших соседей.

— Вернемся к российской науке, неужели вы совсем не верите в русскую мысль?

— Я не верю в русский бизнес, а русская мысль это лучшее, что есть на свете, особенно за рюмкой чая.

— А вы — исключение?

— Нет, конечно, нет. Как я уже говорил, мы не занимаемся бизнесом, мы просто удовлетворяем свои потребности. К тому же весьма интересно (прикольно, жесть ваще, пипец – для понимания и вдохновения современного поколения) продавать сделанное нами здесь оборудование этим самым западным белым людям. Вот пример. Четыре года подряд мы представлены на выставке World Mobil Congress в Барселоне – крупнейшим мировым событием в отрасли мобильной связи. Там впервые презентовали передовые технологии сотовой связи третьего, четвертого, а сейчас уже и пятого поколения. Там собираются все — и Microsoft, и Hewlett-Packard, и практически все ведущие мировые бренды. Три года подряд мы туда ездили, отвечали на вопросы, раздавали визитки — а выхлоп «ноль». На четвертый год наш европейский партнер предложил нам зарегистрировать европейскую марку и наше оборудование продавать под ней. В итоге, мы стали ему поставлять продукт, с которого он сдирал наши наклейки и наклеивал свои. В 2014 году на этой выставке мы получили 300 твердых заказов. В этом году будем участвовать уже в пятый раз, и результат ожидается еще больший. Вот и все.

Россия — единственная страна в мире, которая никогда не была в рабстве или вассалом ВБТЦ. Эту мысль я высказываю каждый раз нашим зарубежным партнерам и клиентам. Они крестятся, соглашаются, но продолжают гнуть свою линию.

— То есть европейцы не хотят наших технологий?

— Более того. После прошлогодней выставки ребята из Питера обратились в нашу «европейскую» контору, из которой нам позвонили и сообщили о запросе из России на приобретение оборудования. Мы питерцам напрямую предложили купить оборудование у нас – проще и дешевле. После этого, нам из Европы пересылается второе письмо, в котором питерские покупатели говорят, что, мол, какие-то сумасшедшие русские предлагают приобрести оборудование у них, но они то точно знают, что европейское — более качественное!

— Раз вы родом из Сколкова, неужели у вас нет задачи повысить статус российской науки?

— А науки-то нет. Наука закончилась в день, когда я родился. Что такое наука? Это область человеческой деятельности, направленная на изучение природы-матери, с целью прогнозирования будущего. Раньше как было? Молния сверкает — народ богу молится. Религиозные представления о мире вызваны незнанием и опасением того, что будет завтра. На сегодняшний день это закончилось. Мы вполне представляем, как устроен окружающий мир. Человечество находится внутри определенного заборчика из физических законов, которые не оспоришь.

— Дальше ничего нет?

— Да, ситуация именно такова. Ведь никто даже не покушается на опровержения второго начала термодинамики и его следствия в части тепловой смерти Вселенной или, например, на Закон сохранения энергии. Мы живем в мире объективных вещей и фундаментальных закономерностей природы — внутри этого самого заборчика. Конечно, есть теория кварков, теория струн и др., но все это, по крайней мере пока, невозможно на практике подтвердить или опровергнуть, потому что для этого необходим такой уровень энергии, который в принципе не доступен в обозримом будущем человечества. Для сравнения, от момента формулировки фундаментальной гипотезы о квантовом строении мира до взрыва атомной бомбы прошло всего 45 лет. А что произошло с 1959 года?

— Так каков месседж? Чем заниматься, если не наукой?

— Любовью, индексом счастья и свободой. Как сказал в одном из интервью ныне действующий академик РАН Александр Ивантер: машины мы можем не делать, их можно и купить, а вот ракеты – это свобода. Не дословно, но по сути правильно. Еще раз подчеркну главную мысль о том, за что мы можем гордиться Родиной. Россия единственная страна в мире, которая никогда не была в рабстве или вассалом ВБТЦ. Эту мысль я высказываю каждый раз нашим зарубежным партнерам и клиентам. Они крестятся, соглашаются, но продолжают гнуть свою линию.

Утонула в потоке мудрости Карина Кожаринова